Казак Пугачев и немец-подпоручик Шванвич (Браки Романовых)

Балязин Вольдемар Казак Пугачев и немец-подпоручик Шванвич (Браки Романовых)

Вольдемар Балязин

Браки Романовых с немецкими династиями в XVIII - начале XX вв.

Казак Пугачев и немец-подпоручик Шванвич

А теперь, оставив на время Петербург, перенесемся на бунташный Яик и совершим путешествие не только в пространстве, но и во времени, оказавшись в самом конце 1772 года на Яике, в шестидесяти верстах от Яицкого городка (точнее Верхнего Яицкого городка, так как был еще и Нижний Яицкий городок. Теперь первый из них носит название Уральск, а второй - Гурьев).

Там, в одинокой хижине на Таловом Умете, - глухом постоялом дворе, хозяином которого был наивный и простодушный пахотный солдат Степан Оболяев, носивший прозвище "Еремина курица", некий странник объявил, что он - никто иной, как император Петр Федорович.

Как только об этом стало известно в Петербурге, в Военной коллегии идентифицировали персону самозванца с беглым донским казаком Емельяном Ивановичем Пугачевым.

Оказалось, что он был уроженцем Зимовейской станицы на Дону, той самой, где полтора столетия назад родился и Степан Разин. В документах не сохранилась точная дата его рождения, считали, что к моменту своего самозванства было ему около тридцати лет. С восемнадцати лет служил он в армии, приняв участие в Семилетней войне и в русско-турецкой. За "отличную проворность и храбрость" в 1770 году был он произведен в хорунжие, но вскоре из-за болезни отпущен домой. Однако в Зимовейской Пугачев не усидел и ушел странствовать. Он побывал в Таганроге, в Черкасске, и, наконец, добрался до Терека. Оттуда, по поручению терских казаков Пугачев отправился в Петербург, чтобы передать в Военную коллегию просьбу об улучшении их положения и увеличении хлебного и денежного жалования. Не успев сделать и нескольких верст, он был арестован в Моздоке, но на четвертый день из под ареста бежал. Едва он добрался до Зимовейской станицы, как его арестовали вторично, но он бежал снова. На сей раз путь его пролег в раскольничьи скиты на реке Сож, а оттуда - за Волгу, в дворцовую Малыковскую волость, на реку Иргиз, где также обосновались раскольники. Но и там он не задержался, а двинулся на Яик, и добравшись до Талового Умета, наконец, объявил себя чудесно спасшимся от смерти императором Петром III. Пугачев решился на это, встречая повсюду, где он побывал, горячее стремление солдат, казаков, раскольников, крестьян, - всех, кого называли "черным, подъяремным людом" к переменам, которые хотя бы немного улучшили их беспросветную жизнь.

Сначала в тайну Петра Федоровича были посвящены немногие, потом слух о нем распространился по всему Яику.

17 сентября 1773 года на хуторе казака Михаила Толкачева первые восемьдесят казаков, татар и башкир принесли присягу на верность Петру Федоровичу и он повел их к Яицкому городку. Крестьянская война началась.

По дороге в плен к восставшим попал сержант Дмитрий Кальминский, объезжавший форпосты с приказом арестовать самозванца. Казаки хотели повесить Кальминского, но Пугачев простил его и назначил писарем. Так на службе у самозванца в первый же день Крестьянской войны оказался первый дворянин.

В последующем еще несколько дворян оказались в лагере Пугачева, но, как правило, их переход к самозванцу не был добровольным, и объяснялся опасениями за свою жизнь.

Так случилось и с подпоручиком Михаилом Александровичем Шванвичем, с отцом которого - Александром Мартыновичем Шванвичем мы познакомились, рассказывая о братьях Орловых, в самом начале их бурной и скандальной карьеры.

А теперь пристало время познакомиться и с его сыном - Михаилом Александровичем Шванвичем, о котором раньше было сказано всего несколько строк, принадлежавших князю М. М. Щербатову: "стараниями Орлова смягчен был приговор над его сыном, судившимся за участие в Пугачевском бунте".

Многозначительная строка. Постараемся расшифровать ее, хотя то, что откроется нам после того, как мы узнаем о сыне Шванвича - бунтовщике и изменнике присяге - не даст нам почти ничего, что относилось бы к главной теме этой книги. И все же по ряду соображений не вредно будет узнать и о сыне Шванвича, хотя бы потому, что сам Пушкин намерен был сделать его главным героем одной из повестей, правда, не написанной им, и сделал действующим лицом трех своих произведений: "Истории Пугачева", "Замечаний о бунте" и "Капитанской дочке". В последней повести Шванвич послужил прототипом Алексея Швабрина.

...Михаил Шванвич был вторым сыном лейб-кампанца Александра Шванвича, женатого на немке Софье Фохт. Он родился в 1755 году, и по просьбе отца крестной матерью новорожденного стала 46-летняя императрица Елизавета Петровна, воспреемница и Александра Шванвича.