Казак в Аду

…Начинается заключительная книга дилогии, «Казак в Аду». Да-да, за невинный вроде бы поцелуй наших героев отправляют в самый настоящий Ад! Тут вам и мрак непроглядный, и зубовный скрежет, и серный дух, и лава под ногами, и сковородки, где поджаривают грешников, и… и… Дотошный читатель, конечно, быстро догадался, что и Ад ненастоящий. Потому что откуда в Аду инопланетяне? Эльфы? Опять обманули!

Да, и тут всё не так, как кажется, и тут обман. Вернее, новая загадка, посложнее первой.

За невинный поцелуй Иван и Рахиль оказываются в Аду. Однако они не растерялись. Теперь у них есть навык самозащиты в трудных ситуациях. Рука об руку они идут и по Аду, а в случае опасности мигом встают спина к спине, подняв он – шашку, она – верный «галил», встречая врагов.

Давайте внимательнее присмотримся к противникам наших героев. Самое интересное, что они нам знакомы. Это всё тот же ракшас, бесы-инопланетяне, опять же эльфы, правда, совершенно чёрные, и все те же адепты Марии-Дэви-Христос, бритоголовые юноши и девушки в белом. Обо всех этих персонажах можно сказать, что они, во-первых, нетипичные обитатели Ада и Рая – в любой религии; во-вторых, свободно переходят с одной территории на другую. Автор постепенно подводит нас к своей главной мысли, которая будет понятна только в самом конце.

А главный противник Ивана и Рахили в Аду – демон, исполняющий обязанности Вельзевула? Что это за комичная фигура, смешное подобие, пародия на лукавого? Получается, что и Рай не рай, и Ад не ад. В чём же дело? Почему так? Для чего понадобилось тащить героев еще и через Геенну Огненную, которая оказалась обжигающим ледяным океаном? Во второй книге Белянин немного уточняет идею первой, и делает это довольно хитро.

На протяжении всего романа мы постоянно встречаем авторские отступления и рассуждения. Философские вставки – форма в литературе не новая, но подзабытая. Подобный прием беседы с читателем был характерен для нравоучительного романа восемнадцатого века (самый яркий пример – «История Тома Джонса, найденыша» Фиддинга). В «Казаке в Аду» Белянин рассуждает о религии и вере, и – внимание! – о литературных штампах, сюжетных и психологических. Порою в самый напряжённый момент Белянин заводит речь о том, что в соответствующей литературе принято делать то-то и то-то, мол, обычно автор своих героев ставит в такие-то положения, а выкручиваются они как-то этак… Белянин намеренно отвлекает читателя, напоминая ему, что история, которая рассказывается, – выдуманная, а герои находятся не в настоящем аду, а в виртуальной реальности!

Понятно, что описываемый в художественном произведении мир, даже в реалистической прозе, не есть реальность. Но в «Казаке в Аду» Белянин постоянно подчеркивает эту литературную игру, напоминая, что Иван и Рахиль существуют в повествовании лишь в виртуальном мире, сконструированном автором.

И своими намёками он пытается донести до нас, что за виртуальной реальностью кроется настоящая. То есть наша с вами жизнь. Именно она и есть тот адско-райский полигон, на котором мы должны понять главное.

Ведь недаром в финале Творец далеко не случайно не отправляет наших героев в настоящий Рай, так же как не оставляет их в Аду, – а возвращает на землю, в жизнь. Ивана Кочуева откачали, Рахиль чудом выжила в огненном аду.

Любите здесь, любите сейчас, любите тех, кто с вами рядом, а не созданный писателем или художником образ! – говорит нам Андрей Белянин. Откройте своё сердце, ибо Бог уже там. Именно об этом напоминают нам два голоса с неба, взрослый и детский.