Казак в раю

– Ничего подобного, – обрезал Иван, но его не слушали…

– Давайте просто поговорим, как старые добрые знакомые. Мы расскажем вам про всё, что вы хотели знать, но постеснялись спросить.

– Где Рахиль?!

– Да вон она, с ней те две пожилые женщины общаются, – фыркнул Миллавеллор, кивком головы указывая в сторону леса. Юная еврейка, сидя на пенёчке, о чём-то увлечённо спорила с учителеподобными тётушками. Брови подъесаула сурово сошлись на переносице, он сделал первый шаг, демонстративно положив руку на эфес:

– Пропусти!

– Но вы не дослушали…

– Я – православный казак! – Шашка неуловимо легко выскользнула из ножен.

– О, так вы наверняка ничего не знаете о вреде православия! – загорелся очкастый «свидетель», радостно раскрывая объятия. – Мы охотно поведаем вам, можно ли верить в Троицу? Допустимо ли молиться на икону, если это идолопоклонство? Этично ли носить на шее крест с изображением обнажённого распятого мужчины? Была ли на самом деле Богородица, и как может её покров защищать Святую Русь, если Русь никогда не была святой? Кому нужны церкви, соборы и храмы, если сказано, что…

– Цыц, – тихо сказал бывший подъесаул, и пропагандист невольно попятился от его похолодевших глаз. В них отсвечивала всё та же клеймёная златоустовская сталь, и это пугало даже больше, чем обнажённая шашка в его руке…

– Ещё слово… одно, любое, хоть о погоде, и… зарублю на месте!

Убедившись, что очкарик на время проглотил язык, Иван Кочуев резко развернулся и, не убирая клинок в ножны, отправился спасать Рахиль. Его православная душа была надёжно закалена от этих заезжих ересей, а вот в то, что сумеет выдержать двойной напор совершеннолетняя израильтянка, по большому счёту верящая лишь в свой скорострельный автомат, вызывало законные сомнения…

– Эй, тётки! Да-да, вы двое, а ну отойдите от неё!

– Ваня, я с вас падаю в осадок… Что за тон, что за манеры. – Возмущённая госпожа Файнзильберминц одним жестом успокоила едва не брякнувшихся в обморок старушек. – Они таки говорят разумные вещи…

– Рахиль, ты в своём уме?!

– По сей день – да, и могу сама во всем разобраться, без советов тупоголового индивидуума, бегающего за каждой юбкой… или тем, на что она туго натянута!

Иван поднял шашку над головой, очертил ею сияющий круг и с размаху бросил в ножны. Какую-то долю секунды он пристально вглядывался в карие глаза еврейки, пытаясь высмотреть там хотя бы тень иронии. Увы, Рахиль говорила всерьёз…

– Они же везде лезут со своими брошюрками!

– Они несут Слово Божие, – зомбированно кивнула девушка.

– Их все нормальные люди гонят в шею!

– Они подвергаются гонениям за Слово Божие. – В такт израильтянке доброжелательные тётушки старательно заулыбались.

– Они десять раз объявляли о конце света!

– Но именно их молитвами о Слове Божием он отодвинут… Короче, эта религия отвечает практически всем моим душевным стремлениям и чаяниям! Вы – христианин, я – иудейка, признайтесь же хоть самому себе, что нам с вами не по дороге. Ваня, я ушла навеки…

Рахиль поднялась с пенька, повесила автомат за спину и, прихрамывая, двинулась вдоль озера. Две счастливо щебечущие «свидетельницы» радостно указывали ей путь, очкастый юноша, злобно зыркнув на казака, поспешил следом. Молодой человек почувствовал, что его скулы сводит от жгучей и незаслуженной обиды.

– Они же… а они… они запрещают служить в армии-и-и!!! – с надрывом проорал начитанный подъесаул.

К величайшему изумлению вербовщиков, Рахиль дрогнула и остановилась…

Глава двадцать третья О том, что если враг прячется в сейф, то это очень хороший враг. Особенно если он сам заперся изнутри, проглотил ключ и категорически не хочет никого пускать…

Слава богу, этого никто не пытался отрицать. Более того, все трое разом загомонили, дружно объясняя недопонимающей еврейке её глубинные заблуждения. Брать в руки оружие – грешно! Грешно даже помыслить об этом, а уж вдвойне грешно: служить в армии, почитать военные реликвии, гимн и государственную символику своей страны! Надо полностью отдаться учению «свидетелей», раствориться в нём, принять его душой и сердцем, стать полноценным членом общины, чтобы в момент Судного дня попасть в ограниченное число спасшихся праведников!

Миллавеллор подошёл к Ивану сзади, но тот, приложив палец к губам, молча попросил не вмешиваться. Седой эльф без проблем отвернулся к своей самокрутке, а Рахиль стояла с распахнувшимся ротиком, едва ли не падая под шквалом хлынувшей на неё информации. Что такое для бывшей военнослужащей Израиля – бросить автомат, предать армию, порвать форму и дать возможность проклятым террористам залить кровью священный город Иерусалим…

– Ша, я прозрела, пассивные антисемиты! – «Галил» в мгновение ока перелетел из-за спины в положение «стрельба стоя с упором приклада в плечо». – Значит, не служить? Не брать оружие? Не защищать своих? А я таки почти вам поверила…