Казак в раю

– Сахиб отказывается от своего отражения в реке? – непритворно удивился старик.

Рахиль перестала хихикать, чисто внешнее сходство меж ней и молодым человеком заключалось разве что в принадлежности к одному биологическому виду. Во всём прочем более неподходящую пару было бы заманчиво вообразить…

На всякий случай Иван и Рахиль попристальнее вгляделись друг в друга. Результат не обманул их ожидания. С его точки зрения, у девушки были выпирающие ключицы, тонкие губы и высокомерный, чересчур длинный нос. С её позиции, лицо подъесаула казалось нарочито неумно, а пшеничные усы выглядели вызывающе откровенно, словно выдавались каждому с общественного склада сразу при вступлении в ряды доблестного казачества. Да, при необходимости они наверняка могли бы найти пути вынужденного сосуществования, но об открытой симпатии не было и речи…

– Ну и где же обещанная деревня? – наконец собрался с новым вопросом господин Кочуев.

Старец чуточку удивился:

– Сахиб не видит дыма?

– Раз вы индус, не отвечайте вопросом на вопрос!

– Очередной камень в мой огород от неантисемита. – Девушка поправила на плече ремень автоматической винтовки. – Ладно, вон дым. Над пальмами, справа, ещё правее… да.

– Ага, судя по этим двум чахлым дымным столбикам, деревенька небольшая.

– Нет, сахиб, даже очень маленькая, но боги благоволят нам.

– Бог, – наставительно поправил казак. – Не боги, а Бог. Он един, и всё сущее подчиняется воле Его, как на земле, так и на небе.

Два столба дыма меж тем начали неожиданно густеть, наливаться чернотой и вдруг, причудливо сплетясь верхушками, образовали подобие ухмыляющегося черепа…

– Лик богини Кали, – с поклоном пояснил старик. – Мы только что принесли ей кровь козла как искупительную жертву.

На мгновение у молодых людей пропал дар речи. Рай, в который они попали, не подходил ни под иудейские, ни под православные традиции. Всё было слишком неправильно…

– А что было делать, сахиб, – развёл руками индус. – Твоя женщина убила ракшаса, слугу богини. А Кали очень, очень мстительна…

– Ну и какого… спрашивается?!

– Ах, Иван, на вас не угодишь…

Чёрный череп в небесах медленно таял над изумрудными вершинами пальм. С другой стороны, отступать тоже было некуда…

Глава третья О том, что если вы – это как бы не совсем вы, а вам кажется, что наоборот, то повнимательнее загляните внутрь себя – уж хоть кого-нибудь вы там точно найдёте!

– Я этого не ем.

– И правильно, они в свинину специй переложили, тебе не понравится. Пододвинь её сюда поближе, пожалуйста…

– А говядины у них нет?

– Не богохульствуй, корова – это священное животное!

– Ну, хоть курица какая-нибудь, ма-а-алень-кая…

– Сахиб, твоей подруге могут принести фазана. – Старый индус ничего не ел сам, но охотно потчевал негаданных спасителей. Тропические фрукты, просяные лепёшки, пряная свинина и молоко. Вроде бы всё съедобно, но не для всех…

– Ей всё равно нельзя.

– Почему? – вскинулась Рахиль.

– Во-первых, птица наверняка умерщвлена некошерным способом, во-вторых, её вряд ли готовил повар-еврей, в-третьих, съешь лучше банан, он поднимает настроение. Я ничего не перепутал?

Довольный вид сытого казака был просто несносен, тем паче что рядом с девушкой уже высилась гора банановых шкурок. С горя Рахиль цапнула миску тёплого молока и не отрываясь выдула с пол-литра.

– Не просквозит?

– Я не подвержена простудным заболеваниям.

– Хм, вообще-то я не в этом смысле…

Они сидели на потёртых циновках на веранде низенькой хижины старика. Жители всех восьми семейств (деревня и вправду оказалась маленькой) с песнями, плясками и притопами принесли свои дары долгожданным спасителям. Плату за киллерские услуги против злобного ракшаса оценили в овощах и фруктах: шесть тыкв, две дыни, большая связка неспелых бананов (плюс маленькая, но спелых!), целая корзина апельсинов и два ожерелья из цветов, более напоминающих погребальные венки. Некоторое время все наблюдали, как белокожие сахибы утоляют голод, а потом постепенно разошлись по своим делам. Старик тоже вышел на минуточку, и наша парочка почувствовала себя несколько брошенной. С другой стороны, появилась возможность откровенно поговорить…

– Иван, я, конечно, жутко извиняюсь, но таки не могу отделаться от ощущения, что вы ко мне почему-то неадекватно дышите в худшем плане.

– А попроще?

– Вот, опять – грубый наезд и мелочные придирки! Мама всегда говорила мне: «Не водись с русскими мальчиками, они научат тебя нехорошему…» Чему именно, мама? Но мама только мечтательно закатывала глаза, вспоминая молодость, и молчала, как мышь об крупу… А тут ещё и казак!

– Подъесаул, – важно подчеркнул господин Кочуев, привалясь спиной к бамбуковой стенке. Девушка кротко вздохнула, сосчитала до десяти, словно на что-то решаясь, и честно спросила:

– Иван, у вас никогда не было такого ощущения, что вы как бы не казак? То есть совсем не казак, если быть откровенной! А может, всё-таки и казак, но не настоящий, а?