Казак в Раю

– И они таки распяли Иисуса Христа… И кровь его текла из-под венца тернового, и плакала мать его на горе Голгофе, и смеялись стражи, и скорбели ученики, и…

– Получается, что вы с ним принадлежите к одному народу? – Вершитель неожиданно открыл глаза именно в тот момент, когда израильтянка почти приняла низкий старт. Бывшая военнослужащая гордо закивала, вынужденно делая вид, что в такой оригинальной позе просто легче думается…

– Тогда почему бы тебе не подождать возвращения тел твоих друзей в молитвах твоему Богу?

– Э-э, таки думаю, Ему больше понравится, если я попробую вернуть четверых заблудших баранов (пардон, овечек!) в его паству…

– Нет! – твёрдо определились эльфы, игриво переглянувшись между собой. – Мы поможем тебе, мы сделаем всё так, как ты сама нам сказала…

– Не поняла?

– Мы тоже хотим посмотреть на распятие, – мрачно улыбнулся Вершитель, поднимая свой арбалет. Рахиль только скрипнула зубами, поняв, что рукопашной не будет…

…Узкая золотистая тропа петляла вверх-вниз по относительно невысоким склонам, белый конь увозил тройную ношу в зелёную безбрежность леса. На одном из таких холмов Иван Кочуев успел обернуться и заметить мелькнувшую вдалеке верхушку памятного столба. После чего вежливо попросил остановить лошадь…

– Скорее буря повернёт вспять и буйный ветер успокоит волны, чем конь Рыдающей Принцессы на скаку остановиться соизволит резко! – высокопарно продекламировал подпрыгивающий у самого хвоста Миллавеллор. Казак, зажатый меж ним и спиной эльфийки, молча просунул свободную руку ей под локоть, сгрёб поводья и, рванув на себя, рявкнул:

– Стоять, сивка белобрысая-а!!!

Не привыкшее к такому обращению благородное животное взвилось на дыбы и, горестно заржав, сбросило всех троих в негустую травку. Нюниэль ругалась дольше прочих, поэтому, пожалуй, на этой особе стоило бы задержать внимание…

Итак, ростом не ниже Миллавеллора, столь же плоская или, скорее, сухопарая. Уши, как и положено, остренькие, но почему-то красные, словно отварные морковки. Лицо узкое, бледное, с тонким, вечно хлюпающим носом, плюс далеко не девочка, седина на висках и явственные морщинки на шее. Толкиенулась, видимо, ещё при жизни автора, а уж ругалась, не вытирая слёз, в абсолютно неэльфийской манере:

– Какого аренх?! Какому уебильномд удиоти ачом стукнула в голову, и он посмел останавливать моего коня? Которого, кстати, я сегодня же юастрирук на гиф, укотинс безмозглую…

– Практически понимаю каждое слово, – кривясь от боли в ушибленном боку, приподнялся Иван. – А что не понимаю, улавливаю по интонации. Прошу, простите великодушно, но мне очень вернуться надо – забрать одну шибко эмоциональную особку женского пола камуфляжной наружности.

– О, так здесь замешана любовь… – прозорливо догадалась женщина и, легко вскочив на ноги, ободряюще подмигнула: – Я помогу тебе, воин! Но мой первый долг – беречь жизнь возлюбленного моего… Миллавеллор, представь нас!

– Сиятельная Нюниэль, Рыдающая Принцесса, будущая властительница Арддурхоума – Города в Холме, а также всех гор, лесов и рек страны эльфов! – с чувством прохрипел так и не поднявшийся с земли отступник. Что, в принципе, не было удивительным – несчастного здорово наплющило двойной тяжестью. Поэтому молодого человека он представил гораздо проще:

– Иван Кочуев – казак, книгочей, жених или любовник.

– Что значит «или»? – немного удивилась Принцесса.

– Он ещё не определился, может, вообще передумает…

Подъесаул страдальчески закатил глаза, показал пожилому эльфу кулак и скромно попросил отвязать их наконец друг от друга. Проблему легко решил один взмах кинжала остроухой властительницы. После чего Иван поправил фуражку и привстал на цыпочки, определяясь с направлением. На первый взгляд маячащий столб был не так уж и далеко, за час вполне можно дотопать, если не заблудишься.

– Возьми моего коня, он знает дорогу. – Принцесса величественно повела пальчиком в сторону скромненько мнущегося рядом скакуна. – Мы с милым другом будем ждать вас здесь.

– А… эта зверюга меня не сбросит?

– Сейчас задам параметры. – К величайшему изумлению молодого человека, эльфийка поманила белого жеребца и, обхватив его за шею, что-то быстро зашептала на ухо. Конь слушал не перебивая…

– Скачи, воин! У тебя ровно тридцать шесть минут – на тридцать седьмой мой конь вернётся сюда, даже если тебя не будет в седле. Я его запрограммировала…

– В сущности, вся наша жизнь – большая компьютерная игра в стиле квестанутого квейка, – задумчиво покачал головой бывший подъесаул, не стал ни с кем спорить, а доверяясь воле Божьей, не коснувшись стремени, вскочил на коня. Благородное животное фыркнуло, зачем-то понюхало казачий сапог и взяло с места в карьер.

– А-а-а, забыл – я же е-е-ездить не-е уме-е-ю!!!

– Какой храбрый и самонадеянный мальчик. – Нюниэль традиционно всхлипнула, вытерла рукавом набежавшие слёзы и помогла Миллавеллору встать. – А теперь расскажи мне о нём поподробнее. Какую невинную деву он полетел спасать?