Казак в Раю

Впечатлительная еврейка тут же ухватилась за эту весёлую идею, но на самом деле им пришлось ограничиться активным купанием в маленьком лесном озерце. Вода была по-летнему тёплая, дно илистое, лягушки непуганые, а мысли… беззаботные! Купание действительно смывает с человека не только физическую грязь, но и массу отрицательных эмоций.

Через минуту парень и девушка уже в голос хохотали, вспоминая свои приключения в эльфийском Холме, скольжение в трубе, короткую поездку в змеином брюхе… Они плескались и брызгались, они взбаламутили всё озеро, они вылезли сушиться на солнечный бережок, едва не падая от усталости, но донельзя довольные и посвежевшие.

– Русофобы налево, антисемиты направо, – бодро скомандовала Рахиль, Иван козырнул и, развернувшись вправо, полез в кусты. Как вы поняли, купались они, естественно, не снимая одежды… Во-первых, из соображений стыдливости, во-вторых, так проще постираться.

А теперь казачья гимнастёрка и штаны с лампасами повисли на крепеньких сучьях ближайших деревьев, форма мотострелковых сил государства Израиль сохла в противоположной стороне. Подъесаул гордо вышел из кустов, прикрываясь фуражкой, обнажённый клинок он держал в другой руке. В Раю не стоит расслабляться…

– Ваня-я..?

– Чего?

– Я не могу тут сидеть, здесь муравейник.

– Ну и… выходи греться на солнышко.

– Я таки вас стесняюсь…

– А вот это уже твои проблемы.

– Вам легко говорить, у вас фуражка большая. Отвернитесь!

– Знаешь, я лучше закрою глаза, – честно пообещал казак Кочуев и крепко зажмурился. Послышались лёгкие шаги, и кто-то быстро сел рядом с ним на песок, спиной к спине.

– Не оборачивайтесь, я почти без ничего – прикрыта одним автоматом! Но если вы, как грубый мужчина, считаете, что это таки уже непрозрачный намёк, то…

– Да не собираюсь я оборачиваться, чего я там не видел… – раздражённо буркнул молодой человек, ощущая под фуражкой непроизвольное желание обернуться. Иван даже чуть отодвинулся в некотором смущении от того, что и после «смерти» он, оказывается, по-прежнему подвержен искушениям. А искусительница к тому же ещё и еврейка! Подъесаул отодвинулся ещё дальше – в смысле уж если у них все мужчины обрезаются, то кто знает, что практикуют женщины?! Лучше не рисковать, тем более в преддверии Рая…

Припекало… Относительно недолгое время они высидели молча. Хотя на этот раз первым начал Иван:

– Рахиль, ты когда-нибудь задумывалась о том… ну, почему всё это… и именно с нами?

– Я задумывалась о том, почему вы так со мной фамильярны? Таки всё время на «ты» и ни разу по фамилии… Где я вам изобразила такую свою доступность?

– Просто твою фамилию с морозу не выговоришь, – хмыкнул в усы бывший подъесаул. – И всё-таки?

– Ну, если плюнуть на всё и быть серьёзной, как научная фантастика, то мои мысли следующие… Мы оба умерли – это непреложный исторический факт! Кто-то там наверху счёл, что мы таки не самые гады, и направил в Рай. Вот тут и произошёл сбой программы… До этого ключевого момента всё было сплошь нормальным, а потом на нас стали делать противоестественные вещи! Мы не должны были: а) попасть в один и тот же Рай! б) убивать индусского ракшаса! в) получать форму и оружие! г) сражаться с нехорошими уродами в белом, с агрессивными НЛО и остроухими толкиенистами, и я так подозреваю, что всё это ещё розовые цветочки… Отсюда лично мне видятся два логических вывода: либо нашими перемещениями заведует не Бог, а дьявол; либо Бог нас таки как-то испытывает?!

– Склоняюсь ко второму, – подумав, сообщил молодой человек. – Но мне не ясна цель испытаний… Хотя, с другой стороны, сказано же, что человеческий ум не может понять Промысел Божий.

– Ой, таки целей много! Самосовершенствование, духовный рост, углублённое познание себя (и Бога в себе!), философское отношение к бытию, искушение тайнами мироздания, взгляд на гармонию законов природы, осознание вечности как абстрактной и физической величины…

– Преодоление национальных предрассудков…

– На что это вы намекаете?! – мигом развернулась Рахиль.

– Да так, мелочи, – в свою очередь повернул голову Иван. – Просто иногда некоторые видят антисемитизм во всём, что противоречит их устаревшим взглядам на мир и…

– Что?! А годы холокоста, а геноцид, а погромы, а анекдоты про Абрама и Сару, а…

– Хм, а у тебя… красивая грудь, – не в тему заметил отвлёкшийся подъесаул. Израильтянка резко прикрылась автоматом и отвернулась, вспыхнув до ушей. Вот теперь они уже молчали довольно долго… По крайней мере, до тех пор, пока из-за ближайшего дерева не вышел покачивающийся Миллавеллор с тлеющей самокруткой в руке и заявлением:

– Вы оба не правы… Ваша цель, то есть цель вашей миссии, это – я! Клятва, данная при свидетельстве друг друга и скреплённая рукопожатием, столь же незыблема, как… как… Ну, в общем, посадили меня на трон – и свободны!

– Я его… сейчас… застрелю!

– Да успокойся, видишь же, мужик не в себе. Он опять какую-то дрянь курит…