Казаки

<<Нам необходим мир. У нас трое неприятелей. Дела их перепутались. Козаки хотят мириться с нами потихоньку от Москвы; Москва рассорилась со шведом. Теперь сам Господь Бог подает нам способы: казаки без принуждения нашего сами к нам возвращаются; они увидели, что их свобода без нашей, как наша без их свободы, несостоятельна. Если же мы соединимся, то не только возвратим отечеству его блеск, но и силу. Будем с ними договариваться искренно. Не надобно соблазняться тем, что они желают самобытности, хотят своего правительства;^ конечно, нам не желательно разлагаться на народы, но такой союз с козаками не разорвет Речи-Посполитой. Этот союз будет точно такой, какой уже существует с Литвою. Пусть народ над народом не имеет преимущества: через то и сохранится наше государство; напротив, предпочтение ведет к смутам. Часто под видом свободы угнетают других, и оттого возникают междоусобия. Равенство ^без всякого предпочтения одних другим есть душа свободы. Не нужно нам никаких чужеземных гарантий нашего союза с казаками. Чужеземные государи, хотя бы самые честнейшие, всегда будут про-. водить свою пользу и возмущать наше государство; чужеземцы нас не сохранят. Лучшая гарантия будет — взаимная любовь и доверие, без всякого предпочтения одной из сторон. Мы будем охранять свободу Украины или Руси и ее- народа, а козаки — нас. Свобода козакав не мажет быть безопасна без связи с нами. Опыт уже научил -й'х. А. когда мы будем соединены без всяких внешних по-средств, тогда наша сила будет несокрушима. Мир с казаками не должен нас ссорить с Москвою. Напротив, соединимся с казаками с тем намерением, чтобы после того помириться и с Москвою. Ведь и казаки намерены быть в соединении с Москвою, чтоб потом взаимными силами обратиться к какому-нибудь великому предприятию. Надобно представить московскому правительству, что примирение с казаками ему не во вред; надобно с кротостью доказывать ему, что христианским государствам не следует приобретать оружием то, что можно приобресть путем согласия. Мы не- отрекаемся от договора о наследстве; мы знаем, что от этого будет великая польза всему христианству. При том же мы — народы одного племени и мало различны по языку. Будем договариваться прямо, не вымышлять никаких невозможных условий; обеспечим будущим королям из московского Дома неприкосновенность религии; обеспечим свободу как нашу, так и Украины, и право избрания государей, хотя только для предостережения. Москва не станет продолжать войны; она и без оружия все приобретет честно и мирно, с выгодою для своего и нашего народа. Согласие наше с казаками покажет москалю нашу силу и побудит согласиться на условия. Ведь шведский король делает нам теперь гордые предложения — признать его наследником; но если с кем-нибудь мириться на условиях наследства, так уж лучше с Москвою. Предложение московскому государю остановит войну и позволит нам разделаться со шведами; шведы должны будут помириться, ибо увидят иначе свою гибель. Но если б Москва стала посягать на нашу свободу, то, соединившись с казаками, мы всегда можем взаимными силами охранить ее и воздать за оскорбление».

Других оскорбляло раздавание шляхетского звания казакам. «Умножение новых дворян унизит достоинство старого дворянства», — говорили они. «Получившие

благодеяние будут сильнее благодетелей. Какому благородному сердцу не больно будет, когда старинные почести польской нации будут раздаваться презренным холопам? Дворянское достоинство, эта награда доблестям, потеряет свою ценность, как алмаз в куче навоза. Несчастен наш век, когда мы принуждены платить почестями за преступления и награждать злодеяния! Да и кому дается дворянское звание? Тем, которые не умеют ценить его высокого достоинства; тем, которые дворянские грамоты почитают детскими игрушками! Были примеры, что по случаю поте-

ри шляхетской чести за преступление казаки в насмешку спрашивали: а дозволено ли есть и пить потерявшим дворянское достоинство?» Вот как они понимают дворянское достоинство! Да и мажем ли мы располажить к себе этим казаков? Козаки все равны между собою; если мы возведем в дворянское достоинства только некоторых, то раздражим остальных, которые не палучат этого звания, столь для них ненавистного. И, правду сказать, мы более вооружим против себя огромную толпу, чем вазбудим благодарность в тех, которых допустим в благородное сословие. Да если да-_ вать казакам дворянство, то давать всем, а не каму-нибудь, чтобы всех, а не малую часть, прекланить в Речи Паспо-литай. Но кто же согласится на такое унижение, чтоб кивот Речи Посполитой, хранимый от веков, как величайшее сокровище, отдать на приманку черни? Нет! если казаки хотят соединиться, пусть идут к нам добровольно, бескорыстно, а не так, как плотоядные животные, которых надобно приманивать пищею!»