Казаки-арии: Из Руси в Индию

Рис. 1.44д. Жерло Царь-Пушки (Московский Кремль). Мастер А. Чохов, XVI век. Фотография 2004 года. В Махабхарате жерла пушек поэтически именуются «змеиными пастями огненных стрел» — т. е. огненных стволов пушек.

Остается, повторим, только поражаться странному упорству историков, старательно изобретающих всяческие туманные «объяснения» всем этим абсолютно ясным И МНОГОЧИСЛЕННЫМ «огнестрельным образам» Махабхараты, лишь бы уклониться и ни в коем случае не произнести вслух слова: «пушки», «картечь», «порох», «пули». Хотя ничего странного нет. Ведь после слов «порох» и «пушки», придется тут же признать, что «древнейший» индийский Эпос на сотнях своих страниц в полный голос рассказывает о средневековых пушечных сражениях не ранее конца XIV века, когда на полях битв ВПЕРВЫЕ появились огнестрельные орудия. «Древнейшие» индийские боги-воители, оказывается, пропахли порохом. На поле боя они, как выясняется, извергали из своих «огненных ртов» = пушечных жерл не поэтические сентенции, а раскаленную картечь, пули и ядра. Но тогда мгновенно рушится все здание ошибочной скалигеровской хронологии. Чего кое-кому очень не хочется. Именно поэтому нас старательно приучают воспринимать многие важные моменты «древне»-индийской истории сквозь призму слегка слащавых и сентиментальных изображений, созданных в XIX–XX веках.

Продолжим цитирование «древнейшего» Эпоса. Совершенно ясно, что говорит он не о чадящих факелах и не о деревянных стрелах с горящей паклей, выпущенных бычьими тетивами деревянных луков.

Махабхарата: «Тогда лучшего Пандаву он посвятил в тайну своего (оружья), КАК БЫ ВОПЛОЩЕНЬЯ САМОЙ СМЕРТИ. Оно (оружие — Авт.) пребывало у Партхи… Это (оружье) радостно принял Арджуна. И ВСКОЛЫХНУЛАСЬ ЗЕМЛЯ С ГОРАМИ, ДЕРЕВЬЯМИ, ЛЕСАМИ, С МОРЯМИ, ЛЕСИСТЫМИ СТРАНАМИ, ДЕРЕВНЯМИ, ГОРОДАМИ… В это мгновенье раздались, обрушились вихри; УЖАСНОЕ ОРУЖЬЕ БЕЗМЕРНО-МОЩНОГО ПАНДАВЫ ТОГДА ЗАПЫЛАЛО» [77], т. 3, с. 69.

Рассказывая о гибели Равана, противника Рамы (Рима), Эпос сообщает: «Его костяк, мясо и кровь уже не держались, СОЖГЛО ИХ ОРУДИЕ БРАМЫ, так что и пепла не было видно» [77], т. 3, с. 194.

Махабхарата: «Сообщил тогда Дрона (Ордынец? Ратный? — Авт.) сыну (знание) О СОКРУШАЮЩЕМ ВРАЖЕСКИЕ ГОРОДА ОРУЖЬЕ, именуемом „Глава Брамы“, СПОСОБНОМ СЖЕЧЬ ДАЖЕ ЗЕМЛЮ… „Даже в крайнем случае, сынок, в битве, особенно против людей, ты не применяй это оружье!“» [77], т. 8, с. 64.

Махабхарата: «С запада сорвался ветер и ГРОМ УДАРИЛ БЕЗ ТУЧИ (залп пушек? — Авт.)… поднялась густая пыль, мир был окутан тьмою; на восток СЫПАЛИСЬ ОГРОМНЫЕ ЗВЕЗДЫ, о тур-Бхарата, натыкаясь на восходящее солнце, С ВЕЛИКИМ ГРОХОТОМ ОНИ РАЗРЫВАЛИСЬ» [77], т. 7, с. 31.

В Махабхарате неоднократно говорится о «боевых раковинах», звук которых подобен грому. В них «дуют» боги, например, Арджуна. В некоторых случаях это действительно могли быть какие-то трубы или рога, изготовленные, в том числе и из раковин. Но, похоже, что иногда словами «боевая раковина» назывались опять-таки пушки. Иначе как понимать, скажем, следующий факт. Сообщается, что «Панчаджанья — „ПЯТИСТВОЛЬНАЯ“, имя РАКОВИНЫ Кришны, сделанной из раковины морского ДЕМОНА Панчаджаны, убитого Кришной» [77], т. 7, с. 328. Прямо скажем, что мы сами ни разу не видели морского демона и его раковины, а потому не можем авторитетно судить, откуда у нее взялось ПЯТЬ СТВОЛОВ. Зато на ум сразу приходят МНОГОСТВОЛЬНЫЕ ОРУДИЯ XVI–XVII веков, о которых мы уже говорили выше в связи со сто-ствольной пищалью Чохова XVI века и со скорострельной пушкой-батареей XVIII века, например, многоствольной батареей А.К. Нартова. У индийской пушки-батареи было, следовательно, ПЯТЬ СТВОЛОВ. Может быть, стояла на военном корабле ордынско-османского флота. Откуда и получила название «морской». Изрыгала пламя, вселяла страх. Потому и «демон». Получился поэтический морской демон. Пятиствольный.

В Махабхарате присутствуют весьма впечатляющие фрагменты, рассказывающие о каких-то особо громадных средневековых орудиях, целых орудийных батареях или о взрывах больших запасов пороха (пороховых складов?) в специально сделанных подкопах под крепостные городские стены. По-видимому, действие пушек и пороха произвело сильнейшее впечатление на многие колонизируемые Русью-Ордой народы XIV–XVI веков, никогда ранее не сталкивавшихся ни с чем подобным. Отсюда и накаленный стиль дошедших до нас старинных литературных описаний. Приведем лишь некоторые из них.