Читаем Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении полностью

Кругом называлось собрание всех наличных казаков, которые обыкновенно сходились где-нибудь в чистом поле или возле войсковой избы. Приговор круга считался окончательным: ему подчинялся сам атаман. В случае же разномыслия по какому-нибудь важному делу казаки прибегали под руку царя; тогда его воля исполнялась беспрекословно. Шумны, зачастую драчливы, были сборища казаков; но, по первому слуху о неприятеле, в войске водворялся порядок, наступала тишина; смолкали самые озорливые и, под страхом немедленной расправы, подчинялись выборному начальству. Двойная цепь пикетов и дальние конные разъезды зорко охраняли войско, стоявшее под Черкасском. Этот городок, затопляемый водой, был почти недоступен для неприятельской конницы, не имевшей артиллерии. Как только получалось верное известие о появлении неприятеля – со стороны ли Дона, или от Украины, – несколько сотен, с походным атаманом впереди, неслись напрямик, через степи, в тыл противнику, сторожили его на перевозах, ожидали у бродов, налетом отнимали добычу и невольников. Самые дальше наезды казаки совершали ночью, шли по звездам, нападали во время бури или сурового ненастья, когда враг меньше всего ожидал нападения. Пока он опомнится, пока соберется, удальцы уже скрылись во тьме, с табунами лошадей, с прелестными пленницами. «Казак шел в траве, вровень с травой», – говорили в старину: высокий ковыль, кустарник, овраг, плетень – всем укрывался казак, не брезгал ничем. Вожак, что шел впереди, узнавал по следу не только, в какую сторону прошел неприятель, но когда именно – вчера-ли, третьего дня, и во сколько коней. Переправляясь через реки, казаки, подобно татарам, клали седло с вьюком на «салу», или небольшой плот из камыша и, привязавши его к лошадиному хвосту, сами цеплялись за уздечку. Таким способом они переплывали самые большие реки. Выряжались в поход налегке: кроме сухарей ничего не брали; одевались бедно, вооружались ручными пищалями, копьями, саблями; в больших походах возили с собою фальконеты: длинные малокалиберные орудия, стрелявшие со станков свинцовыми ядрами от 1 до 2 фунтов весом. Отряд обыкновенно разделялся на сотни и пятидесятки, под начальством выборных нарочито для похода есаулов, сотников, пятидесятников. Смотря по надобности, казаки сражались конным строем или же пешие. Если случалось им бывать окруженными, они быстро смыкались, батовали лошадей и отстреливались из-за них до тех пор, пока хватало пороху или же пока неприятель, наскучив осадой, отходил прочь. Нападали же казаки всегда лавой, т. е. длинным разомкнутым строем, при помощи которого они охватывали противника с флангов, заскакивали ему с тыла; за первой лавой следовала другой, потом третья… Редко кто мог устоять, заслышав гиканье, завидев грозно ощетинившиеся казацкие пики.



Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее