Казаки на Амуре

Русский полномочный посол окольничий Федор Алексеевич Головин действительно уже в сентябре того же года прибыл в Удинск на Селенге, откуда и уведомил китайское правительство о своем приезде. Наоборот, приезд китайских послов сильно замедлился вследствие войны, вспыхнувшей между монголами и калмыками, и они выехали из Пекина только 3 июня следующего года. Во главе посольства от богдыхана стояли Сонготу, «торги-амбан», т. е. «придворный вельможа» и дядя императора со стороны матери Тун-гуе-Ган, «гузай-эджен», иначе – главнокомандующий одним знаменем»; при посольстве, в качестве переводчиков находились два иезуита, состоявших на китайской службе, испанец Перейра и француз Жербильон.

Местом для конференции послов был, по желанию императора, назначен Нерчинск. Еще послы не успели прибыть в Нерчинск, как жители города были поражены неожиданным зрелищем появившегося на реке под самым городом китайского флота из 76 больших судов, вооруженных пушками, и сотни парусных лодок. Это была армия, стоявшая в городе Айгуне и теперь прибывшая в Нерчинск под начальством императорского генерала, командовавшего всеми военными силами на Амуре для того, чтобы в случае надобности поддержать военным оружием дипломатические выступления послов. Войско высадилось на противоположном берегу реки и расположилось лагерем против города, расставив палатки в обычном у китайцев порядке «по знаменам». Сухим путем для нужд кавалерии было пригнано около 800 лошадей. Появление неприятельской армии под самыми стенами города не могло не перепугать нерчинскую администрацию, тем более, что на пути китайские воины допускали всякие насилия и действовали так, как будто шли по вражеской территории. Страх усилился, когда 19 июля прибыло само посольство, которое сопровождал значительный корпус сухопутных войск, грандиозный обоз (от 3 до 4 тысяч верблюдов) и до 15000 лошадей. Прибывшие раньше войска устроили императорским уполномоченным праздничную встречу, и все суда были пестро расцвечены флагами и материями. Посольство расположилось станом на берегу Шилки. Палатки охватили обширное пространство, образуя три концентрических круга; в центре лагеря возвышался шатер самих послов, перед входом которого развевались два знамени с изображением имперских драконов, и было воздвигнуто шесть изукрашенных пик, как символ их высокого звания. Общая численность всех китайских войск, собранных под Нерчинском, считая челядь и дворы послов и сопровождающих их мандаринов, определялось в 9 или в 10 тысяч человек, и город с его небольшим гарнизоном в несколько сот человек оказался как бы в осаде. Надо заметить, что китайцы до сих пор никогда не вели дипломатических сношений ни с одним иностранным государством и, по-видимому, представляли себе самый акт заключения мирного договора, как один из моментов военных действий; они кроме того преувеличивали русские силы и боялись обмана со стороны «лукавых» московитов.

Боярин Фёдор Алексеевич Головин

Вскоре по прибытии посольства жители Нерчинска сделались свидетелями своеобразного праздника. Наступал день полнолуния, который почитается китайцами священным. Ночью все суда китайского флота осветились фонариками, и тишину нарушила музыка кимвалов. В ответ в Нерчинске заиграли военные трубы.