Казаки-разбойники

– Я сохранил свой, – сказал Савко, вытащил нож и показал его, хотя мало кто мог его различить.

– Молодец, Савко! Теперь можно рассчитывать на успех, – и Лука начал намеренно громко ругаться.

Первую доску удалось оторвать лишь к полудню. Остальные пошли веселее. Но дышать в трюме было нечем. Духота туманила головы, в горле все пересохло, особенно после вчерашней выпивки.

– Эй, кто там! – постучал кулаком в потолок Лука. – Дайте хоть воды попить!

Ему никто не ответил, но звук шагов и голоса на палубе слышались.

– Вот суки! Жаждой сморить намерены нас! – выругался Терешко.

– Придется терпеть, – просипел Лука. – Мы только два мушкета добыли, и те заржавели. Почистить хоть сверху надо, а то не признают за настоящие.

– Верно, – заметил Яким Штаны. – Хоть и незаряженные, а все угроза. Никто не заподозрит, что они без зарядов.

Ближе к вечеру добыли почти все мушкеты и восемь пистолетов. Три из них оказались заряженными. Лука старательно пыхтел над ними. Он шомполом ковырял пыжи, вытаскивал их, потом достал пулю, снова пыж и осторожно высыпал порох на тряпочку.

– Сырой, – убитым тоном произнес он. – Постараемся высушить. Может, сгодится, а пока надо почистить и проверить кремни и курки. Давайте, казаки.

Пистолеты осторожно чистили, терли, взводили курки, щелкали ими и радовались, видя искры, сыпавшиеся из-под кремня.

Темнело быстро, но в трюме этого заметно не было. Казаки изнывали от жажды. Назар уже несколько раз стучал обломком доски в потолок, кричал, молил. И дождался. Голос матроса проговорил, с издевкой, но обратил внимание:

– Это ты, Кардинал? Чего тебе?

– Брось издеваться, Сабен! Ты что, не человек? Открой парусину! Тут дышать нечем! И принеси хоть малость воды. Трое тут уже без сознания! Поторопись!

– Ладно! Пойду спрошу у капитана. Разрешит, так я с удовольствием!

Послышался шум, парусина отдернулась. Все бросились к люку и жадно втягивали живительный поток свежего воздуха.

– Стойте, хлопцы! – Лука наклонился к Назару. – Он сейчас вернется. Может, откроем люк. Тогда можно будет втащить его сюда, а самим выскочить и попытаться захватить их врасплох!

– Здорово сказано, Лука! Поспешим! – Назар огляделся по сторонам.

В густых сумерках вечера Лука шепотом приказал самым грузным и неповоротливым, а это были Макей и Губа, стать у люка в наклоне. Сам Лука и Максим, как самые ловкие и знающие язык французов, с пистолетами стали на их спины и затаились, приноравливаясь руками к краю люка.

Минут через десять пришел Сабен. Он что-то мурлыкал под нос, остановился перед люком, спросил:

– Вы отживели, ребята? Я должен вас обрадовать. Капитан разрешил дать вам ведро воды. Только не разлейте. Там не так много этой самой воды, хи-хи!

Он отодвинул засов, поднял крышку и стал опускать ведро, почти лежа на палубе. Лука одной рукой схватил ведро, другой уцепился за кисть француза и с силой дернул вниз.

– Вы что, реб… – докричать ему не дали. Удар прикладом по голове оборвал фразу. Послышался голос с палубы:

– Эй, Сабен, что там у тебя?

Лука и Максим уже были на палубе, лежали, прислушиваясь, сжимая в руках пистолеты. А Назар с кряхтением ответил, стараясь получше скопировать Сабена:

– Ведро уронил, проклятье!

– Ну и хорошо! Пусть лижут пол эти крысы! Закрывай и топай к нам.

Лука с Максимом уже пробирались на голос, а сзади слышался шум, это вылезали остальные казаки. В свете фонаря на палубе сидели два матроса и играли в кости. У фок-мачты полулежал их приятель, а из трюма на баке доносились голоса запертых матросов.

Лука с Максимом встали с пистолетами в руках, и Лука сказал тихо:

– Хотите жить – лучше молчите!

– Вы что это… – но удар по голове рукояткой пистолета заставил матроса захлопнуть рот.

Чьи-то проворные руки быстро разоружили матросов. Им заткнули рты, связали руки и оттащили в темный угол около пушки.

Тихий шорох босых ног слышался на палубе. Тени крались на полуют, где в свете фонаря можно было различить силуэты рулевого и вахтенного офицера.

Несколько теней промелькнули в сторону капитанской каюты и скрылись по трапу вниз. Терешко и еще трое казаков поднялись на полуют. Лейтенант Реше спросил тревожным голосом:

– Что случилось? Чего это вы претесь сюда? Вон!

– Тихо, лейтенант, – сказал Лука. – Хочешь жить – молчи. И рулевому посоветуй. Руки вверх!

– Вы что, ребята? Я с вами! Я молчу!

Рулевой сам протянул руки, но Лука отстранил их, заметив:

– Рули, Батист! Только отдай оружие. Лейтенант, сколько у капитана людей? И где они все?

– Погоди, посчитаю, – он помолчал, а потом отметил: – Матросов четырнадцать, сам капитан, два лейтенанта, боцман и кок. Всего девятнадцать человек. Да, еще интендант, но он болен и лежит в каюте. А лейтенант Ферон, как и я, готов присоединиться к вам, Лука.

– Это хорошо, Реше. Мы приветствуем это решение. Но оружие пока будет у нас. Где ключи от оружейного погреба?

– У капитана. Но он, судя по шуму, уже не капитан. Я готов выполнять все ваши распоряжения. Ты ведь сейчас главный на борту?