Казаки в Абиссинии

Проходит еще два года. При дворе Феодора смуты растут, Магдала падает и царь кончает жизнь самоубийством. Вся Абиссиния раздроблена на целый ряд отдельных княжеств, всюду вражда и взаимное недоверие. Эфиопский престол свободен и Менелик предъявляет на него свои права. Ho у него есть соперник. Правитель Тигре дадьязмач Касса в 1872 году коронуется в Магдале под именем Иоанна IV. Менелик не признает его и заводит сношения с Англией и Италией, занявшей в это время Асаб и завязавшей оживленные сношения с шоанцами. Но даже и Менелику трудно было бороться с императором Иоанном IV. Это был царь фанатик христианства. Подобно Менелику он понимал слабость Абиссинии в ее раздробленности и смутах. Единое государство, единая вера всюду, во всей Абиссинии — вот мечты этого замечательного правителя. Империю должны составить четыре королевства — Тигре, Годжам, Уоло и Шоа. Четыре епископа должны насаждать веру Христову среди магометан и язычников, четыре короля должны повиноваться ему одному.

В 1881 году он идет на Анкобер против Менелика. И Менелик смиряется; с камнем на шее, в знак покорности своей, он является в стан императора и Иоанн прощает его и назначает королем Шоа.

В том же году Иоанн короновал негусом Годжамским раса Адаля под именем негуса Текла Хайманота.

Тигре, Годжам и Шоа объединены.

Но честолюбие его же королей губит его. Менелик. устраивает заговор против Иоанна, входит в сношение с Теклой Хайманота и надеется на помощь Италии.

Это было как раз в то время, когда в Италии живо интересовались делами на восточном побережье Африки. Начавши свои чисто коммерческие дела в 1869 году, когда итальянское пароходное общество Рубатина купило у Адальского султана порт Адаль и территорию до Рахэты, Италия в 1881 году захватила все владение Рахэтского султана в свои руки, в 1883 году просила разрешение у Аусского султана о провозе товаров через его владения и в 1883 же году заключила торговый договор с негусом Шоа — Менеликом.

Средствами не стеснялись. У Рахэтского султана просили разрешение поставить флаг. Рахэтский султан, дикарь в полном смысле этого слова, не отказал и приставил даже солдата, чтобы поднимать и опускать этот флаг, когда проходят мимо суда. — Итальянцы сочли это достаточным, чтобы считать побережье Рахэты своим. Так шли и дальше. Но за Ауссой, где вместо пастушеских, языческих или полу магометанских племен пришлось столкнуться с весьма древней шоанской культурой дело пошло не так легко…

Но уже страсти разгорелись; новыми владениями, получившими наименование Эритреи, заинтересовались и целый ряд путешественников жизнью заплатил за свои попытки проникнуть в глубь страны (1881 г. — Джулиети, 1884 г. — Бианки, граф Порро, Киорини). По их кровавым следам двинулись целые отряды…

Император Иоанн, считая неправильным занятие итальянцами Массовы, послал раса Алулу и при Догали уничтожил отряд из 500 итальянцев…

Я прошу припомнить мое описание сомалийской пустыни, темных ночей, жажды и миражей и не винить сурово итальянских солдат, впервые столкнувшихся с этой природой. В суконных плащах и штиблетах, в суконных кепи, они изнемогали от жары, голода и жажды, теряли рассудок, забывали об опасностях от врага, окружавшего их со всех сторон. Но эти жертвы, которых знали и жалели по далеким итальянским деревням, только разжигали желание продвинуться дальше за пески и каменистые горы. Шли новые войска, посланник Италии граф Антонелли подбивал Менелика против Иоанна и потихоньку снабжал его оружием. В тоже время возмущали и Теклу Хайманота, негуса Гаджама против эфиопского императора. Иоанн отозвал Алулу из Эритреи, пошел в Годжам для наказания уже возмутившегося Текла Хайманота и заставил его смириться, затем он думал идти на Менелика, но с запада из долины белого Нила нахлынули махдисты, Иоанн пошел против них и 11-го марта 1889 года при осаде Метаммы погиб…

Менелик, узнав о смерти Иоанна, отправился в Гондар и короновался там негусом негасти — императором, разбил своего бывшего союзника Текла Хайманоту и начал округлять свои владения. В 1887 году покорился Харар, в 1892 году Уоло…

Между тем, в то время, как воинский клич «айгумэ» раздавался по лесистому Черчеру и Уоло, Эритрея незаметно росла и белый европейский неприятель надвигался вглубь страны и былой друг и союзник грозил стать врагом.