Казан

А что этот внешний мир был не так уж хорош, как показался ему с первого взгляда, он очень скоро узнал. При первых же мрачных признаках надвигавшейся бури Серая волчица однажды погнала его назад в глубину берлоги. Это было ее первым предостережением для Бари, но он не понял его. Первый урок, которого не удалось провести Серой волчице, дан был самой Природой. Бари был застигнут внезапным проливным дождем. Он поверг его в настоящий ужас и залил бы и потопил его совсем, если бы Серая волчица не схватила его в зубы и не отнесла вглубь убежища… И раз за разом после этого ему приходилось испытывать на себе странные капризы жизни, и постепенно в нем стали развиваться его инстинкты. Но самым великим из всех последовавших затем дней был для него тот, когда он впервые сунул свой любопытный нос в только что убитого и кровоточившего кролика. Это было его первое знакомство с кровью. Она показалась ему восхитительной. Она наполнила его каким-то странным возбуждением, и после этого он уже знал, что должно было означать то, что Казан приносил с собой в зубах. Затем он стал устраивать целые сражения с палками, кусая их так же, как и мягкие шкурки, и с каждым днем его зубы от этого становились такими же острыми, как и иголки.

Великая Тайна открылась для него, когда однажды Казан принес в зубах еще живого кролика, но настолько уже потисканного, что он все равно не мог убежать, будучи брошенным на землю. Тогда Бари понял, что кролики и куропатки содержали в себе именно то, что он уже успел полюбить больше материнского молока, а именно вкусную, теплую кровь. Но до сих пор он видел их только мертвыми. Он ни разу еще не видел этих чудовищ живыми. И вот кролик, которого Казан бросил на землю, с переломанными членами стал прыгать и бороться за жизнь и в первую минуту сильно испугал этим Бари. Несколько времени он с удивлением следил за умиравшей добычей Казана. И Серая волчица, и Казан поняли, что это было для Бари первым уроком в его воспитании как хищного и плотоядного животного, и они стояли около кролика, совершенно не собираясь положить конец его мучениям. Несколько раз Серая волчица нюхала кролика и затем поворачивала слепую морду к Бари. После третьего или четвертого раза Казан растянулся на животе в двух-трех футах в стороне и с большим вниманием стал следить за происходившим. Каждый раз, как Серая волчица опускала голову, чтобы понюхать кролика, ушки у Бари настораживались. Когда он убеждался, что не случилось ничего и что его мать от кролика не пострадала, он придвигался к нему ближе. Скоро он мог его уже касаться, но все еще готовый каждую минуту бежать и осторожный, и наконец ухватился за пушистое животное, которое еще проявляло признаки жизни. В последнем судорожном движении кролик удвоил силы и сделал задними ногами прыжок, которым отбросил Бари далеко в сторону. Щенок в ужасе завизжал. Потом он вскочил на ноги и в первый раз за всю свою жизнь почувствовал вдруг гнев и желание отомстить. Этот удар, полученный им от кролика, дополнил первые его уроки. Он возвратился к кролику уже смелее, хотя и не без готовности в случае надобности удрать, и в следующий за тем момент вонзил ему свои зубенки в шею. Он слышал, как под ним забились последние остатки жизни, как мускулы кролика вытянулись под ним в последней агонии, и вонзал в него зубы все глубже и глубже, пока не прекратился последний жизненный трепет в жертве первого совершенного им убийства. Серая волчица была довольна. Она стала ласкать Бари языком, и даже Казан снисходительно одобрил своего сына, когда тот возвратился к кролику. И никогда еще теплая кровь не казалась Бари такой вкусной, как в этот день.