Казанова

На другое утро в комнату Казановы в гостинице пришел офицер, отобрал шпагу, поставил часового перед комнатой, он оказался под долговым арестом. Он был ошеломлен. Отравленный бокалом вина, ограбленный, оболганный, под угрозой выплатить сто тысяч франков и конфискации имущества, он находил утешение лишь у танцовщиц и танцовщиков, посещавших его. У него было драгоценностей и камней на сто тысяч франков, но он не хотел ими жертвовать. Адвокат, которого он нанял, посоветовал сделку: можно привести свидетелей, что он профессиональный игрок и затащил трех офицеров к своему земляку Поччини. Тогда его вещи продадут с аукциона, потеря будет выше чем сто тысяч франков, остаток уйдет на судебные издержки, иначе эти офицеры для покрытия долга запишут его простым солдатом в пресловутую армию. Казанова окаменел от страха и ярости. Он даже не заметил когда адвокат ушел.

Он написал полицай-президенту и офицерам, что готов к сделке, выиграл этим несколько дней и подготовил бегство со всем добром. Было тяжело, но он был не под Свинцовыми Крышами Венеции. Оба Тоскани, молодой Балетти и его жена, и танцор Билетти под своей одеждой в следующие дни вынесли его одежду, содержимое его шкатулок и его кофр. Ледюк напоил часового, стоявшего в передней у Казановы, и незадолго до полуночи на несколько минут погасил свечу. Казанова проскользнул мимо, сбежал по лестнице и пошел в дом Билетти, примыкавший к городской стене. По веревке из окна Билетти он спустился в ров за городской стеной, куда молодой Билетти привел коляску. Слуга Билетти сидел там, как бы снаряженный в поездку. Пока почтальон пил пиво, Казанова занял место слуги. Возница ехал в через Тюбинген в Фюрстенберг, где Казанова был в безопасности. Когда Ледюк, который из-за своего хозяина на пару дней попал в тюрьму и был избит там, наконец догнал его, Казанова распрощался с красивыми дочерьми хозяина, с которыми он между тем развлекался, и уехал в Цюрих, где остановился в гостинице «У леса».

Он убежал в Штутгарт 2 апреля 1760 года, в свой день рождения. Ему было тридцать пять лет. Он снова убежал на героически-трагический манер. На этот раз он бежал не от инквизиции, а от кредиторов. Хотя это были всего лишь игорные долги, но он сам был игроком и весьма просто загребал свои большие и сверхбольшие выигрыши, даже когда они были достигнуты далеко не безупречными средствами. Когда он проиграл, то завопил: воры и негодяи, потому что его непорочного подпоили. Но какой из людей не ведет временами двойную моральную бухгалтерию? У Казановы была не двойная, а двадцатикратная моральная бухгалтерия.

В цюрихской гостинице «У леса», которая с 1612 года принадлежала семейству Отт, ночевали Моцарт, Маттисон, Гете, Йоханнес Мюллер, Калиостро, Луи Филипп, Луи Наполеон, царь Александр I, кайзер Йозеф II, король Фридрих Вильгельм III, Густав Адольф IV, мадам де Сталь, Шлегель, Фихте, Уланд, Виктор Гюго, Александр Дюма, Карл Мария фон Вебер, Лист, Брамс, Ней, Массена, Дюмурье и Казанова. Большинство имен хвастливо отмечено на фронтоне здания, но не Казанова, который описал гостиницу и сделал ее знаменитой. Но хозяева гостиниц и городов часто неблагодарны.

Он словно упал с облаков. Он совсем не хотел ехать в Швейцарию. Он предался тысячам раздумий о своем теперешнем положении и о прошедшей жизни. Он виновен в собственном несчастье. В последний миг он вытащил голову из силка. Он дрожал от одного представления: он — рядовой солдат проклятого князька! Как всегда в отвратительные моменты жизни, он принял величественное моральное решение. Он не хочет подвергать себя и свою жизнь произволу любой случайности. Он подвел баланс. У него есть триста тысяч франков. Это кажется ему достаточным для начала мирной жизни. Ему снилось ночью, что он гуляет в красивой местности. Он проснулся разочарованным, торопливо оделся и вышел предрассветной ранью из дома без завтрака. По красивой местности меж высоких гор он вышел на плоскогорье, где слева увидел вдалеке великолепную церковь. Он пошел туда, послушал последнюю мессу, пообедал в полдень с аббатом, и узнал что является гостем настоятеля аббатства Нашей Всеблагой Богородицы в Айнзидельне, который одновременно был князем Священной Римской Империи.

Следуя издателю мемуаров Вильгельму фон Шютцу на сорок километров от Цюриха до монастыря Айнзидельн Казанове требовалось шесть часов. Это весьма изрядный марш, даже для такого атлета как Казанова.