Казанова в Париже

Пока они тихо разговаривали, вдруг появился король в сопровождении герцога де Ришелье. Он прошел мимо, но, заметив пресловутую мадам Кверини, навел на нее лорнет и сказал так, что Казанова услышал его слова: – У нас здесь есть и покрасивее… Потом Казанова отправился к венецианскому посланнику и нашел у него большое общество, и там опять он увидел Джульетту, которая сидела рядом с хозяином дома. Завидев Казанову, она стала осыпать его любезностями, что было удивительно, ведь особо любить его у нее не было никаких резонов. Как выяснилось, она и тут представилась всем госпожой Кверини, то есть женой венецианского патриция Стефано Кверини. – Я и не знал об этом, – сказал венецианский посланник. – Однако же тому уже два года, – уверенно ответила Джульетта. – Это правда, – подтвердил Казанова. – Во всяком случае, два года назад генерал Бонифацио Спада представил госпожу Кверини под этим самым именем всему дворянству Чезены, и я имел честь при этом находиться. Когда Казанова уже собирался уходить, венецианский посланник под каким-то предлогом отвел его в другую комнату и спросил, что говорят в Венеции об этом браке. Казанова ответил, что лично он о нем никто ничего не знает. Более того, он слышал, будто бы старший из семейства Кверини собирается жениться на Марине Гримани. – Завтра же напишу в Венецию, – сказал Казанова, – и расскажу о том, что Джульетта представляется здесь всем как мадам Кверини. – А разве это не так?

– Не знаю, но вы же именно так будете представлять ее завтра самому Людовику XV… – А кто вам сказал, что я ее буду представлять? – Она сама. – Странно, я ничего об этом не слышал. Должно быть, она имела это в виду, но потом передумала. Тогда Казанова передал ему в точности слова, которые он услышал из уст короля, и посланнику стало ясно, отчего у их соотечественницы пропала всякая охота быть представленной. А потом появился господин де Сен-Кентен, тайный министр короля по особым поручениям, и рассказал, что у короля Франции «дурной вкус», ибо он нашел венецианку не красивей других придворных дам. На следующий день рано утром Джульетта покинула Фонтенбло. При этом она со смехом сказала, что пошутила, назвавшись госпожой Кверини, и просила впредь называть ее «настоящим» именем – графиня Преати. Как потом выяснилось, не имела она отношения и к семейству Преати, а в Париж она приехала, чтобы попасть «в обойму» короля. Для этого она начала усиленно плести интриги. Сначала она свела с ума Антонио Дзанки, секретаря венецианского посольства, человека учтивого и благородного. Она влюбила его в себя и он изъявил готовность на ней жениться, но она обошлась с ним столь жестоко, что бедняга лишился рассудка и вскорости умер. Женщиной она была видной и нравилась многим, но свой выбор остановила на маркизе де Сен-Симоне. Она хотела выйти за него замуж, и он бы женился, если бы она не дала ему ложных адресов, когда он захотел справиться о ее происхождении. Веронский род Преати, к которому она себя причисляла, тоже ее отверг, и господин де Сен-Симон, сохранивший несмотря на любовь здравый смысл, нашел в себе силы расстаться с нею.

Находясь в Париже, Казанова быстро завоевал себе репутацию большого специалиста в области Каббалы, и вот однажды граф де Мельфор, в то время полковник Орлеанского полка, через дочь Карло Веронезе Камиллу попросил Казанову разъяснить «для одной важной персоны» несколько вопросов с помощью этого мистического искусства. На следующий день Казанову пригласили в Пале-Руаяль и повели куда-то по маленькой лестнице. Так Казанова оказался в покоях герцогини Луизы-Анриетты Шартрской, дочери принца де Бурбон-Конти.

Louise Annede Bourbon-Conde,(1695–1758)