Казанова в Париже

Конференция продолжалась три часа, из которых почти час говорил Казанова. Все остальное время он с легкостью опровергал любые возражения, которых оказалось немало. Восемь дней спустя появился декрет, учреждавший лотерею. Казанове дали шесть лотерейных бюро с годовым содержанием в 4000 ливров, которые выделялись из дохода лотереи.

Казанова тотчас же продал пять бюро по 2000 ливров. Назначили день первого тиража и объявили, что выигрыш будет выплачен через восемь дней. Естественно, Казанова хотел привлечь людей в свое роскошно обставленное бюро на улице Сен-Дени, и он объявил, что все выигрышные билеты, подписанные его рукой, будут оплачены у него через двадцать четыре часа после тиража.

Париж. Худ. Тавик Франтишек Симон

Эффект не заставил себя ждать: все стали ломиться в его бюро, пренебрегая другими. Это дало ему массу клиентов и умножило его доходы (он получал 6 % с выручки). Таким образом, его первый заработок составил 40 000 ливров. Общий же сбор от лотереи равнялся двум миллионам, из которых доход составил 600 000. После этого слава Казановы в Париже начала множиться. Страсти вокруг первой лотереи разгорались, и Казанова с Кальцабиджи решили, что второй тираж даст двойной сбор. Так оно и произошло. Второй тираж принес Казанове 60 000 ливров

* * *

В сентябре 1758 года Казанова по распоряжению графа де Берни убыл в Голландию. Он вез с собой рекомендательное письмо к графу Луи-Огюсту д’Аффри, французскому послу в Гааге, и его задачей было заключение ряда финансовых сделок в пользу французского правительства. В частности, он должен был обменять королевские векселя в двадцать миллионов франков на бумаги какой-либо иной державы, чтобы их потом можно было выгодно реализовать. Есть версия, что с этих пор Казанова стал путешествовать по Европе с целью сбора разведывательных данных по заданию его давнего партнёра по оргиям, графа де Берни, министра иностранных дел Франции. В Голландии Казанова пробыл до декабря, а потом господин де Булонь призвал его вернуться обратно в Париж. Где Казанова сразу же направился к Сильвии и был встречен с огромной радостью, как настоящий родственник. В очередной раз увидев прекрасную Манон, Казанова задрожал всем телом, и волнение его стало так сильно, что он едва совладал с ним. Он не мог ни взглянуть на нее, ни произнести хоть слово в ее адрес. Удивительно, но чувство к Манон Баллетти по-прежнему не могло удержать Казанову от увлечений другими женщинами. Сам он потом признался: – «В сердце соблазнителя любовь умирает, если не получает питания; это разновидность чахотки». Возможно, это и так, не зря же говорят, что любовь, как огонь, без пищи гаснет.

Манон Баллетти. Любовь Казановы.

Тем не менее, он искренне всю жизнь любил Манон. В течение всего 1759 года многочисленные документы характеризуют Казанову как «директора бюро лотереи королевской Военной школы». Казанова потом честно написал: «В Париже всегда встречали, встречают и теперь по одежке, и нет на свете другого места, где было бы так просто морочить людей». Как говорится, дело было в шляпе. Получая свои 6 % с доходов, Казанова, не имевший еще вчера ни гроша в кармане, стал обогащаться с головокружительной быстротой. При этом финансовое состояние Военной школы, ради которой, собственно, и была затеяна лотерея, продолжало оставаться в ужасающем состоянии. Братья Кальцабиджи, прекрасно знакомые с принципом лотерей, уже давно практиковавшихся в Генуе, Риме, Неаполе и Венеции, также неплохо зарабатывали.

Лотерея в те времена функционировала так…