Казанские юридические школы: эволюция образовательных и научных традиций в современной юриспруденции

Особенно это характерно для профессоров кафедр гражданского права и гражданского судопроизводства, которым одновременно приходилось вести курсы по энциклопедии права, международному праву и др.

Наиболее ярко это взаимопроникновение общетеоретических положений в области права и выводов специальных отраслевых юридических наук нашло свое отражение в исследованиях такого известного ученого-юриста дореволюционной России, как Г.Ф. Шершеневич, научная деятельность которого началась в стенах Казанского университета. Здесь родились идеи и фрагменты его наиболее известных книг, вышедших в свет уже за пределами Казани.

Г.Ф. Шершеневич оставил после себя 160 монографий, учебников, статей, рецензий и других работ132. Его труды отличаются весьма глубоким пониманием государственно-правовых явлений, особенно с точки зрения их юридического анализа. Широкий кругозор и эрудиция автора, его познания в области философии права и доступность изложения сложных теоретических проблем во многом способствовали авторитету его научных исследований.

Шершеневич мало занимался теорией государства. В определении государства он считает характерными признаками три элемента: а) соединение людей; б) господствующую над ними власть; с) территорию как предел действия этой власти133. Однако Шершеневич, говоря о происхождении государства, на первое место ставит такой факт, как «естественное разрастание, сопровождаемое классовым расслоением, которое создает власть в лице экономически сильнейших…»134. Затем указываются и иные причины появления государства. Понятие о государстве, говорит он, только одно – социологическое.

Совершенно справедливо Шершеневич считает государство источником права135. Последнее, по его мнению, представляет собой нормы, определяющие отношения человека к человеку угрозою на случай нарушения известным страданием, которое будет причинено установленными для этой цели органами государственной власти136. Основной признак права автор видит в том, что «юридические нормы обладают организованной защитой»137.

Такое определение права содержит все основные признаки, помимо основного, сущностного: право – это совокупность норм, выражающих волю господствующего в обществе класса, волю, которая обусловлена в конечном счете материальными условиями жизни данного класса.

Вместе с тем Шершеневич был очень близок к восприятию материалистической доктрины в обосновании процесса развития права. Он писал: «Когда утверждается, что право развивается, складывается под условием склада экономических отношений, то против этого невозможно возражать с точки зрения исторической действительности»138. «Фактически влияние в государстве, – продолжает он далее, – обеспечивается за классом, имеющим наибольшую экономическую силу. Соответственно этому политический порядок складывается всегда в пользу предоставления власти экономически сильнейшему классу»139.

Среди причин, которые обусловили появление права, Шершеневич называет: 1) численный рост общественной группы; 2) нарушение однородности группы, в том числе различие по происхождению и богатству; 3) увеличение числа правил, действующих в обществе140. Для нас важно заметить, что, стараясь охватить целый круг общественных явлений, способствующих появлению права, ученый показывает, как с самого начала право является инструментом в руках более сильных, могущественных, властвующих141.

Критика Шершеневичем некоторых из основных положений учения Маркса покоится на том, будто экономический фактор, по мнению Маркса, является единственной силой в развитии права и ничто другое никакого влияния здесь не имеет142. Отсюда Шершеневич приписывает «экономическому материализму» две «ошибки»: 1) игнорирование идейного фактора и 2) устранение сознательности в творчестве права143. Здесь нет необходимости доказывать, что ни то, ни другое марксистами никогда не отвергалось144.

Будучи либеральным буржуазным ученым, Шершеневич не мог тем не менее не признать, что «Огромной заслугою исторического материализма остается то, что он выдвинул выдающееся значение экономического фактора, что он указал возможность связать «в конечном счете» даже высокие идеи и благородные чувства человека с материальною стороною его существования»145. «…Экономический материализм представляет собой одну из самых крупных гипотез в учении об обществе, способную лучше всего объяснить массу общественных явлений»146, – пишет он далее.

Неоднократно Шершеневич отдавал предпочтение социалистическим теориям перед консервативными и реакционными. Говоря, например, о разнице между социалистами и анархистами, он называет социализм голосом обездоленного большинства, протестующего против господствующего меньшинства, голосом, который стремится сплотить силы слабых в овладении государственной машиной с целью преобразования права, в то время как анархизм вырывает у слабых всякую надежду на государство и право147.