Лаптуров знал, что это только половина сражения. Хребет немцам они уже сломали, но танки, приняв первый удар, прикрыли отступление остальных сил к оврагам, где они уже наверняка окапываются для обороны. Выкорчевывать их оттуда - задача тяжёлая и не для его бригады, но... он выбрал другой танк и начал готовиться к атаке.
- Товарищ полковник, передача из корпуса. Нам приказано пока оставаться на месте. Сейчас ударит авиация. Мы атакуем сразу после них.
- Отлично. Подтверди приём и передай остальным ждать.
Сверху уже доносилось гудение приближающихся самолётов. Через несколько секунд он узнал штурмовики и радостно оскалился, приветствуя их. "Илы" пронеслись над полем, определяя цели. На безопасном расстоянии от обстрела с земли они выстроили круг[208]
и начали методично выгрызать немцев. То и дело один из штурмовиков покидал собратьев, выпускал ракеты или сбрасывал бомбы и возвращался. Некоторые пикировали, стреляя из 23-мм крыльевых пушек. Медленно, но верно они свели на нет редкие позиции ПВО. Четыре самолёта из пятнадцати получили повреждения, но уверенно держались в воздухе.- Ждём. Это ещё не всё, - полковник видел, как в вышине стремительно вырастают чёрный точки. Он никогда не видел их раньше, но уверенно опознал американские "Тандерболты". Взрывы их бомб чувствовались даже через броню T-34.
- Ну вот, совсем другое дело. Вперёд, братцы!
"Тандерболты" продолжали долбить по обороне немцев, пока танки Лаптурова не подошли вплотную. В итоге вместо упорной борьбы они всего за несколько минут и с минимальными потерями раздавили остатки батальона. Гитлеровцы были ошеломлены бомбардировкой и обстрелом, и их сопротивление стало чисто символическим.
Когда его люди водрузили красный флаг на последнем рубеже обороны врага, два "Тандерболта" вернулись и прошли низко-низко над бригадой. Они пронеслись, накручивая "бочки" и приветствуя танкистов. Полковник надеялся, что пилоты видят ответные взмахи, а ещё, что видят страх на лицах пленных фашистов. Он огляделся и безошибочно прочитал мысли своих бойцов.
Не все гитлеровцы погибли в бою. Часть сдалась, чтобы выжить. Сейчас они сидели на перепаханной взрывами и гусеницами земле, сложив руки за головой.
Пестрецы[210]
, районное отделение ЧКПо отделению, отражаясь от стен и проникая в каждый кабинет, разнёсся безумный вопль. Но услышав его, сотрудники ощутили себя только лучше. Вчера среди чекистов разнеслись жуткие подробности гибели Нины Кларавиной-Хабаровой. Смерть всегда ходила рядом с ними, и была если не товарищем, то коллегой точно.
Нина была умелым работником, очень ценным в мирное время, а во время войны - тем более. Она хорошо служила Родине, её наградили медалью "За трудовую доблесть"[211]
, званиями стахановца и двухсотника. Сама мысль, что человек, так много сделавший для страны, встретил смерть от рук злоумышленника и фашистского прихвостня, бросала вызов идее справедливости. Накануне вечером, пока Хабарова запихнули в одиночку общаться с белочкой, жёны некоторых сотрудников смущались или даже строили смутные подозрения от необычного внимания мужей или небольших, но милых подарков.