Казанский Каин

– Я решил сделать себе покупки. Поизносился, знаете ли, да и война три года как закончилась, можно было себе уже позволить. Ну, подкопил деньжат и пошел… Да, – перебил он сам себя, – я еще выбирал, в какой именно магазин направиться: в этот, на Баумана, или в универмаг на Чернышевского, что недавно открылся. Выбрал тот, что на Баумана. Я там несколько раз бывал, так что с ассортиментом был более или менее знаком. А этот новый… Еще неизвестно, какой там товар… Ну, приехал я, значит. Вечер наступал, смеркалось понемногу. До закрытия магазина оставалось с полчаса, может, чуть больше. Стал выбирать одежду. Я хотел купить себе новый костюм, пару рубашек, галстук, шляпу и пальто. Ну, и еще из обуви что-нибудь красивое и крепкое. Стал, значит, присматриваться, что в магазине имеется для меня подходящего. Мерить, конечно же, стал. А то купишь невесть что, а потом жалеть будешь. Да и денег жалко на вещь, которая нравиться не будет… А обратно ведь не примут… Выбрал, стало быть, костюм из шевиота, две белые рубашки и шелковый галстук. Потом подобрал шляпу и стал мерить понравившееся пальто. И тут, – он шумно сглотнул, похоже вновь начав переживать произошедшее с ним, – я услышал металлический звук. Как будто кто-то резко и с силой задвинул дверной засов. А потом услышал, как кто-то очень громко сказал: «Всем лечь на пол! Это ограбление!» Занавеска примерочной была задернута не очень плотно, и через щелочку между ее половинками я увидел, как в магазин вошли трое мужчин в милицейской форме. Один из них был офицер…

– Стоп. В каком звании был этот офицер? – перебил свидетеля Щелкунов.

– Капитан или старший лейтенант. Не могу сказать точно, – виновато промолвил Власьев.

– На предыдущих допросах вы этого не показывали, – раздумчиво заметил Виталий Викторович.

– Так я только что вспомнил, – сообщил Вениамин Васильевич.

– Хорошо, продолжайте, – произнес Щелкунов, в который уже раз убеждаясь в необходимости и пользе повторных допросов свидетелей. Всегда вспоминается что-то новое, о чем на предыдущих допросах допрашиваемый даже не заикался…

– А потом, через минуту или две, я услышал громкий выстрел. Затем послышались еще два или три выстрела. Я понял, что бандиты в милицейской форме убивают людей, что находились в магазине. А я, – Вениамин Васильевич вскинул взор на милицейского майора, – я ведь тоже находился в магазине. И меня тоже могли убить!

Последовало молчание, в течение которого было видно, как волнуется Власьев. Он то краснел, то бледнел, и у него заметно тряслась нижняя губа. Наконец он совладал с собой и продолжил:

– И я замер. Застыл буквально как статуя. Старался даже не дышать, боясь, что бандиты могут услышать мое дыхание, дойти до примерочной и раздвинуть занавески. А потом… – Вениамин Васильевич снова немного помолчал, пытаясь в очередной раз справиться с волнением. – В общем, они сделали свое дело и ушли. А я так и стоял в этой примерочной, боясь шелохнуться, пока не приехали милиционеры…

– Значит, кто в кого стрелял, вы не видели? – поинтересовался Щелкунов.

– Нет, не видел, – последовал ответ.

– Может, они как-то обращались друг к другу? – продолжал допытываться Виталий Викторович. – Называли какие-то имена, клички?

– Нет, я этого не слышал, – ответил свидетель.

– А их голоса? – не хотел сдаваться майор. – Может, у них были какие-то особенности речи, дефекты, акцент…

– Вроде бы нет, – подумав, ответил Вениамин Васильевич. – Не было ничего такого…

– А тот, капитан или старший лейтенант, какого был роста? – задал новый вопрос Щелкунов. – Высокий или, может быть, наоборот, маленький? Толстый или худой? Может, имелись какие-нибудь особые приметы?

– Он был среднего роста, наверное. Или чуть выше, – добавил Власьев. – И не толстый, и не тонкий. Нормального телосложения… А особые приметы… Не видел, он ведь не близко стоял, метров за двадцать – двадцать пять от примерочной…

– Ясно, – констатировал Виталий Викторович и тотчас потерял к свидетелю всяческий интерес.

…Разыскные действия капитана Рожнова привели к тому, что нашлись еще двое свидетелей: женщина и мужчина. Женщина видела, как на улице Международной недалеко от пересечения с Баумана припарковался милицейский «Москвич». Из него вышли трое милиционеров и направились к перекрестку. Другой свидетель – мужчина – при допросе показал, что три милиционера где-то минут за тридцать – тридцать пять до закрытия промтоварного магазина входили в него и озирались по сторонам. При этом тот, что шел впереди, был в звании капитана милиции.

Больше узнать ничего не удалось. Но то, что старший из бандитов обряжался в форму капитана милиции, и то, что разъезжали они на милицейском «Москвиче», – это было уже немало…

* * *