Казанский треугольник

«Необходимо поговорить с ней, жить так дальше невозможно. Я предложу ей развод и куплю хорошую квартиру. Она молода и еще сможет устроить свою жизнь. Так, наверное, будет лучше и для нее, и для меня», — планировал Ермишкин.

Его размышления прервал телефонный звонок. Звонила Татьяна!

«Как она узнала мой номер, что ей нужно?» — заметался Ермишкин.

Надо же, он только подумал о ней, и вдруг звонок!

Татьяна болтала без перерыва, не давая собеседнику сказать ни слова. В заключение она попросила его заехать к ней на работу, где она объяснит ему многие вещи. Ермишкин не стал ее обнадеживать и пообещал, что заедет в ближайшее время.

Он положил трубку и взглянул на часы. Было уже около семи вечера, и он отправился домой. Водитель повез его уже известным ему маршрутом. Доехав до центра города, Ермишкин вдруг дал команду, и машина направилась в ресторан «Заря» на улицу Вишневского.

Сергей Иванович барином вошел в ресторан, старый швейцар снял фирменную фуражку и поклонился.

Передав портфель гардеробщику, который также узнал постоянного посетителя и приветливо заулыбался, он вошел в зал и увидел Татьяну.

Женщина стояла у одного из столиков и, не обращая внимания на посетителей, не выбирая выражений, ругалась с пьяным клиентом, который отказывался платить, ссылаясь на то, что его обсчитала официантка.

Татьяна заметила Ермишкина слишком поздно, когда он уже подошел к ней. Она бросилась ему навстречу. Ее лицо, разгоряченное скандалом, было красным, но глаза уже сияли от радости.

Еще час назад Сергей Иванович думал о ней как о серьезном противнике, ломающем его личную жизнь, но, увидев ее радость, необъяснимо поменял свое отношение. Ее улыбка была настолько обворожительной, что у Ермишкина что-то екнуло в груди, и он моментально забыл все дурные мысли. Он чувствовал себя школьником и не знал, что сказать и как вести себя.

Его часто мучил вопрос, что сказать Татьяне при встрече. Ответы были разными. Но вот встреча состоялась, и все его планы испарились. Ермишкин, как завороженный, шел за этой женщиной и окончательно пришел в себя лишь в знакомом ему кабинете.

Татьяна стояла в стороне и отряхивала с юбки невидимые пылинки. Взглянув на Ермишкина своими красивыми глазами, она произнесла:

— Ты почему не звонил? Обиделся, что я не поехала с тобой? А может, были другие причины, о которых я не знаю? Может, ты нашел другую, которая тебя больше любит?

Ермишкину стало так хорошо и легко!

— С чего ты взяла! Какая женщина? Бог с тобой!

Поправив галстук, он подошел и обнял ее.

Они долго говорили, каждый как бы оправдывался за этот временный перерыв. Но любовники быстро простили друг друга, толком не понимая за что, и их чувства вспыхнули с новой силой.

Пара вышла из кабинета, и Ермишкин опытным взглядом заметил новенькую табличку, закрепленную на двери этой комнаты. Табличка сообщала, что теперь это кабинет Татьяны, и она уже не администратор ресторана, а директор.

Поймав его взгляд, она предложила обмыть ее новую должность в небольшом банкетном зале, расположенном за кухней.

Возвращаясь домой, Ермишкин испытывал небывалый жизненный подъем. Ему казалось, что он сбросил с плеч громадный груз, и теперь ему так легко, что он готов запеть. Он не вошел, а влетел домой. Не обращая никакого внимания на жену, с удивлением следившую за ним, Сергей Иванович быстро переоделся, отказавшись от ужина, сел в кресло и стал смотреть республиканские новости.

— Ты не будешь есть? — переспросила жена и, получив отрицательный ответ, ушла на кухню.

— Светлана, налей чаю, — попросил он ее.

Светлана приготовила чай и, поставив приборы на поднос, понесла в зал. Расставляя приборы, она почувствовала запах женских духов от рубашки мужа. Этот запах был ей знаком.

* * *

Утро Ермишкина началось с доклада заместителя министра внутренних дел по оперативной работе. Это был мужчина лет пятидесяти, явно склонный к полноте. Сергей Иванович видел его впервые и с интересом наблюдал за ним. Большому милицейскому чину явно не нравилось, что приходится отчитываться в Обкоме партии за это преступление, и он чувствовал себя неуютно в этом кабинете.

Из доклада Ермишкин узнал, что погибший преступник пытался уничтожить единственного свидетеля, который видел его в лицо, но по чистой случайности брошенная им граната не взорвалась. О том, что бросил ее в окно погибший преступник, свидетельствуют оставленные на гранате отпечатки пальцев.

Ермишкин представил, как к нему в окно влетает граната, и от этой мысли у него побежали мурашки.

«А ведь мог и меня кончить таким образом», — подумал он.

Слушая доклад, Ермишкин перебирал фотографии, которые по-прежнему лежали на его столе.

— Что дал обыск? — поинтересовался он у заместителя министра. — Что обнаружили в квартире?

Пока заместитель перебирал листы доклада, сердце Ермишкина не билось. Он с ужасом думал о том, что оперативники все же обнаружили его признание.

Секунды, которые потратил замминистра, для Ермишкина показались вечностью.