Казанский треугольник

Но это быстро прошло. Друга отца арестовали за махинации в торговле, и последние пять лет они уже не ездили на юг. После того ареста отец долгое время вел себя странно — часто запирался в своей комнате, много курил и ругался с матерью. Лето они стали проводить на даче, которую отец приобрел в Зеленом бору. Дача была небольшой и ничем не отличалась от соседних. Отец Максима не любил шумных компаний, поэтому к ним почти никто не заходил и не приезжал.

После окончания школы, Максим поступил в авиационный институт, но, проучившись семестр, бросил, так как понял, что диплом не сможет обеспечить ему достойную жизнь.

Его мать, используя связи в республиканском военкомате, сумела получить для сына «белый» военный билет. Максим хорошо усвоил, что именно связи — гарантия решения всех проблем. В последующем он, как правило, знакомился и поддерживал отношения только с теми, кто имел вес в обществе и мог оказаться нужным в определенных ситуациях.

Его отец, выйдя на пенсию, стал часто жаловаться на здоровье, и поездки на дачу стали для него мучительными. Он всегда хотел машину, но опасался человеческой зависти, хорошо помня тридцатые годы, когда по малейшему доносу навсегда исчезали тысячи ни в чем не повинных людей. Конец восьмидесятых был, как лакмусовая бумага, на которой отчетливо видно благополучие отдельных граждан. По тем временам машина была визитной карточкой в обществе. Все знали, что встать на очередь на автомобиль — для простого человека дело бесполезное. Без нужных знакомств ни за какие деньги приобрести ее было невозможно.

Однако случай порой сильнее обстоятельств. Максим, ужиная в ресторане, случайно познакомился с Сергеем Ивановичем Ермишкиным, который работал в Бауманском исполкоме. Ермишкин как раз и был тем нужным человеком, который отвечал за списки и реализацию автомобилей.

Сергей Иванович прекрасно знал себе цену. Он не верил в простые отношения и считал, что все они носят исключительно деловой характер. Его расположение люди завоевывали только с одной целью — материальной выгоды. Поэтому и он стал смотреть на них так же.

Сам он никогда не знакомился с будущими покупателями «шестерок» и «девяток» — лишняя популярность ни к чему. Схема, по которой действовал Ермишкин, была проста и никогда не подводила его. К нему, как к руководителю исполкома по вопросам приобретения автомобилей, как правило, обращался только один человек. Своему школьному другу Семену Сергей Иванович доверял как самому себе. Семен подыскивал покупателя, способного заплатить за новый автомобиль в два раза больше его государственной цены. Потом через своих людей в социальной службе находил инвалида Великой Отечественной войны и, пообещав тому вознаграждение, просил написать в исполком заявление о постановке на очередь для приобретения автомашины. Готовые документы он передавал Сергею Ивановичу. Ермишкин лично готовил постановление, подписывал у председателя исполкома и начинал двигать нового очередника вверх по списку. Через два-три месяца счастливый пенсионер становился обладателем заветной автомашины. Переоформление на нового хозяина занимало день-два. Как правило, пенсионер получал двести рублей, деньги по тем временам такие, что позволяли пенсионеру нормально прожить не один месяц.

Ермишкин часто говорил себе, что хороший бизнес делается хорошими людьми. Поэтому две трети дохода он забирал себе, часть отдавал Семену, а долю передавал председателю исполкома, как правило, в виде ювелирных изделий. Все в исполкоме знали об этом, завидовали Ермишкину, считая, что он имеет влияние не только на председателя исполкома, но и на первого секретаря райкома партии.

Сергей Иванович был женат. Его вторая жена, очаровательная Светлана, была намного младше него. Многие из друзей и в этом открыто завидовали ему — мол, и здесь крупно повезло. Но сам Ермишкин так не считал. Запретив жене работать, он быстро заскучал в семейной жизни и для разнообразия завел двух любовниц, на которых и тратил почти все свое свободное время. Вел он себя с ними по-барски, осыпая всевозможными подарками, приобретенными в спецмагазинах для хозяйственной и партийной номенклатуры. Ему нравилось смотреть, как они радовались его презентам. В это время он чувствовал себя добрым волшебником! Женщины ценили своего покровителя, и его регулярные мужские промахи в постели их абсолютно не волновали.

Благодушие Ермишкина нарушили неприятные перемены в семье. Светлана, некогда веселая и жизнерадостная, словно замкнулась в себе. О том, что жена может знать о его похождениях, Ермишкин даже мысли не допускал. Откуда? Он по-своему любил ее и был уверен, что она счастлива уже от своей беззаботной жизни. Он же считал себя семейным добытчиком и за это мог себе многое позволить. Ему нравилось задерживаться на работе, ежевечерние застолья. Все это он преподносил как издержки работы. А затем, когда увидел, что супруга смирилась, решил завести себе другую женщину. А потом и еще одну.