КаZантип

Через несколько минут байкер остановился и стал оглядываться по сторонам. Кругом были догоравшие костры, палатки, из которых доносился храп, и стоящие у палаток мотоциклы. Больше никаких ориентиров – и днем-то заблудишься, а уж ночью и подавно.

Байкер тихо выматерился себе под нос и покатил свой» Триумф» дальше. Теперь он двигался медленней, все время вертел головой, осматриваясь. Неожиданно колесо байка наткнулось на какое-то препятствие.

– Мать твою сучью! – в тот же миг раздалось снизу. – Куда прешь, баран?!

Из-под байка выкатился какой-то мужик, видимо, решивший провести эту ночь на свежем воздухе. Да, иногда преимущества черной одежды превращаются в недостатки.

– Ну, извиняй, парень, не шуми! – Язык у бородача в каске заплетался, хотя судя по тому, как он двигался, опьянение то ли прошло, то ли его и не было.

– Какого хрена! Не видишь, что ли, куда прешь?!

– Не вижу! Ты в курсе, что ночь сейчас, темно!

– А ты, мудила, в курсе, что ночью люди спят?

– Ну, ты прям как моя мамочка! Я ночью что хочу, то и делаю.

– Я тоже! Только что спать хотел, но сейчас, похоже, захочу по рогам тебе надавать. – Мужик стал приподниматься с земли.

– Да ладно тебе кипиш устраивать! – неожиданно миролюбиво сказал бородач. – Я ж извинился. Скажи лучше, где я?

– На Казантипе!

– Я в курсе, не настолько еще бухой, чтобы этого не помнить. Где именно? И как отсюда до стоянки серпуховцев добраться? Подскажи, будь другом!

– Здесь «Белые Волки» стоят, из Волгограда. А серпуховцы где-то рядом. Справа, по-моему. Ладно, вали давай, твое счастье, что мне сейчас шевелиться неохота!

Продолжать разговор бородач не стал. Довольный полученной информацией, он повернул направо. Разбуженный парень не соврал и не ошибся. Через пару минут он и правда выехал на стоянку серпуховцев.

У еле мерцавшего костра сидела одинокая Малая. Она подняла голову.

– Крученый, ты, что ли? А где Наденька?

В ответ она услышала только совершенно невнятное бормотание. Движения байкера тоже изменились – переднее колесо мотоцикла виляло, а сам он шатался, как тонкое дерево на ветру.

– Что у тебя с байком стряслось, почему вручную катишь?

Бородач, не останавливаясь, громко икнул.

– Отвали! – пробурчал он.

Малая покачала головой и больше вопросов не задавала.

А бородач двинулся дальше, к стоявшей на отшибе палатке Гюрзы. Здесь было совсем тихо и пусто. Он поставил «Триумф» рядом с байком девушки, а потом оглянулся. До костра, у которого сидела Малая, было метров сто. Видеть она его явно не могла – он-то еле различал ее силуэт, а ведь она у костра сидит. Убедившись, что его никто не видит, байкер неожиданно рванул себя за бороду. И борода осталась в руке. Следующим движением байкер избавился от каски, потом сбросил куртку и снял очки-консервы.

– Так… – прошептал Виктор Громов, который теперь был совершенно не похож на Крученого. – Главное, ничего не забыть.

Он взял с «Триумфа» другую куртку, а ту, в которой только что был, положил на сиденье. Туда же он положил очки и каску. А вот «бороду» аккуратно смотал и сунул во внутренний карман. После этого он осторожно отступил от палатки и скрылся в темноте.

Глава 46

По дороге, ведущей от моря к заброшенной АЭС и лагерю байкеров, плелись Крученый и Гюрза. Видок у них был примечательный – на Крученом были только трусы и сапоги, в руке он держал бутылку водки. Гюрза выглядела пристойнее, она была полностью одета, но выражение лица у нее было такое, с каким, наверное, народовольцы бомбы в царя кидали. В сочетании с голым товарищем выглядело это скорее забавно, чем пугающе. Впрочем, ни смеяться, ни пугаться было некому – было уже почти четыре часа утра.

– Ох, поймаю эту суку, – бормотал Крученый. – Ноги оторву, в задницу вставлю и всем скажу, что так и было. За такие шутки убивать надо! Эх, вот если бы мы хоть метров на двадцать ближе к берегу были, я бы успел добежать! И тогда этому уроду…

– Заткнись! – рявкнула Гюрза. – И без тебя тошно!

– Тебе-то чего тошно?! – скандальным голосом отозвался Крученый. – Не у тебя же байк угнали и прикид сперли!

– Крученый, добром прошу, заткнись! – Голос Гюрзы звучал ласково, можно сказать, задушевно. Но Крученый тут же замолчал, словно пластырем рот заклеили. Он неплохо знал свою подругу и был в курсе – такой тон означает самый последний градус ярости. Чуть тронь, и можно совершенно реально половины зубов недосчитаться.

Для успокоения нервов и чтобы согреться Крученый приложился к бутылке. Сделал он это уже далеко не в первый раз, а ведь одна бутылка пустой осталась на берегу – при том что его подруга к выпивке еле притронулсь.

– Хорош пить! Если свалишься, я тебя не потащу, будешь валяться, пока не оклемаешься! – бросила ему Гюрза.

– Ладно тебе! – Язык у Крученого уже изрядно заплетался, но зато с каждым глотком становилось легче на душе.

– Ни хрена не ладно! Нам сейчас к ментам идти, а ты бухой, как пень!

– К каким еще ментам? На фиг?! – Крученый удивленно вытаращился на девушку.

– К обычным! Ты насчет байка заявлять не собираешься, что ли? Сам будешь в Шерлока Холмса играть?!

– Да я…

– Что ты?! Хрен ты его сам найдешь!