"Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов)

Знаешь наши рейсы? Не знаешь…

Так в контору письмо пошли,

Что, смертью моей угнетенный, ты хочешь поплавать вдали.

Ты выберешь «Мэри Глостер» — мною приказ уже дан, —

Ее приведут в порядок, и ты выйдешь на ней в океан.

Стоило много денег ее без дела держать.

Но могу я платить за причуды, на ней умерла твоя мать.

Около Патерностера, в тихой синей воде, —

Я, кажется, говорил уже, что отметил на карте, где.

(Она промелькнула в люке — коварное море вокруг!)

Сто восемнадцать на запад и ровно три на юг.

Направленье совсем простое — три на юг, как я уж сказал.

На случай внезапной смерти Мак-Эндрю я копии дал.

Он шеф пароходства Маори, но отпуск ему дадут,

Когда ты ему напишешь, что он мне нужен тут.

Три брига для них я построил — и удачно исполнил заказ,

А Мака я знаю давненько, а Мак знал обоих нас.

Ему я передал деньги, лишь стало плохо мне.

К нему ты придёшь за ними, предав отца глубине.

Недаром ты плоть от плоти, а Мак мой старейший друг!

Его я не звал на обеды, ему не до этих штук.

Он за меня молился, старый морской шакал,

Но он не солгал бы за деньги, умер бы, но не украл.

Ему придется «Мэри», на буксир у пролива взять…

Свадебный тур совершает сэр Антони Глостер опять

В старой своей каюте, хозяин и капитан,

Под ним винтовая лопасть, вокруг голубой океан.

Плывет сэр Антони Глостер —

веет флаг, наша гордость и честь

(Десять тысяч людей к услугам,

а судов на морях и не счесть!

У подножья Патерностера — ошибиться нельзя никак—

И последний пузырь не лопнет, как тебе заплатит Мак.

За рейс в шесть недель — пять тысяч —

как лучший фрахтовщик судов

И Мак передаст тебе чеки, как только я буду готов.

Потом вокруг Макассара ты возвратишься один.

Мак знает, чего хочу я… И над «Мэри» я — господин.

Твоя мать назвала б меня мотом —

есть еще тридцать шесть кораблей,

Я приеду в своей карете — пусть ждет меня у дверей.

Вся жизнь я не верил сыну; он искусство и книги любил.

И он жил на отцовские деньги,

и отцовское сердце разбил.

Итак, ты мне не дал внука, тобою кончен наш род!.

Единственный сын наш, о матерь,

единственный сын наш, вот!

Харроу и Тринити Колледж, а я день и ночь в трудах

Он думает: я — сумасшедший, а ты —

в Макассарских водах.

Плоть моей плоти родная, во веки веков, аминь.

Первый удар был предвестником — призывом морских пустынь.

Но — дешевый ремонт дешевки —

(доктора говорят, я — больной.)

Мэри, а ты не явилась? Я всегда был ласков с тобой.

Ты ведь теперь бесплотна; и женщин встречал я в пути,

Но они были только женщины,

а я — мужчина. Прости!

Мужчине нужна подруга, понять это так легко.

Но я не делил с ними жизни, я только платил широко.

И что для меня пять тысяч! Я могу заплатить за мечту,

Бросить якорь близ Патерностера,

в моем последнем порту.

Я верую в Воскресенье; и Писанье читал не раз.

Но Вокингу не доверюсь; море надежней для нас.

Пусть сердце, полно сокровищ, идет с кораблем ко дну

Довольно продажных женщин, я хочу целовать одну.

Буду пить из родного колодца, другого источника нет,

Со мною подруга юности — и чёрт подери весь свет!

Я лягу в вечной постели (Дик, позаботься о том!),

Мак балласт разместит с дифферентом

на нос — и в волны потом,

Носом вперед, все глубже, огни горят в два ряда,

О днище пустого трюма глухо плещет вода

Негодуя, смеясь и ласкаясь, пениста, зла и темна,

Врывается в нижние люки, все выше растет она.

Слышишь! Всё затопило, от носа и до кормы.

Не видывал смерти, Дикки? Вот так умираем мы.

Пер А.Оношкович Яцына

76. СЕКСТИНА ВЕЛИКОГО БРОДЯГИ

Сказать по правде, все, какие есть

Счастливые дороги на земле

Я истоптал. А их ведь тьма, дорог!

Под одеялом чем потеть весь день,

Так лучше походить да поглядеть,

Покуда смерть-собака не взяла.

Живи, покуда яма не взяла,

Бродяжничай, покамест силы есть.

Не любопытно разве поглядеть

На то, как любят люди на земле,

И радоваться жизни каждый день,

И врать себе, что нет плохих дорог?

Давать и брать — к любой из двух дорог

Привыкни, а иначе — смерть взяла!

Жизнь вытяни одним глотком, как день,

Не жалуйся — все принимай как есть!

Не спрашивай, что можно на земле.

Хватай себе — раз любо. Что глядеть?

В дороге надо только приглядеть,

Где подработать для других дорог.

Трудяге всюду место на земле,

А неумеху лучше б смерть взяла!

Но ведь не век же вкалывать да есть,

Не на одно лицо всяк Божий день!

Переработаешь хотя бы день —

И уж не хочешь на людей глядеть.

И воду пить, и хлеб противно есть,

Пока не бросишь места для дорог.

Но вот огни на доках ночь взяла,

И ветер брат мне… Сладко на земле!

Жизнь — книга, и пока ты на земле,

Читай ее без отдыха весь день.

Но чую вдруг — тоска меня взяла

И на страницу тошно мне глядеть.

Других страниц хочу, других дорог —

Листай их, брат, покуда силы есть!

Бог дал земле такое — рай глядеть!

Стань каждый день мой гимном в честь дорог —

Смерть не взяла пока и силы есть

Пер. Алла Шарапова

Казарменные баллады часть 2. (1896 год) BARRACK-ROOM BALLADS. РART.2

77. Вступление к «казарменным балладам» в книге «Семь морей»

Гомер сломал и бросил лиру,

А песнь, что пели все края,