Казенный дом

Гусаров в кабинетике дежурного следователя усадил задержанного за стол, сел напротив.

— Юхельзон Михаил Изиевич?

— Да.

Отвечает спокойно. Губы тонкие, нос большой, лицо широкое, с резкими очертаниями. Но не тот.

— Вы знакомы с Рагимом?

Андрей запомнил из телепередачи имя людоеда. Задавая этот вопрос, Гусаров сосредоточился. Реакция сидящего напротив человека была самой обычной.

— Каким?

Дальше спрашивать смысла не было. Разве что помочь отделению в уточнении мотивов его приставаний к женщинам.

— За что вас задержали?

Михаил не поинтересовался, с кем он говорит, что означало или его неискушенность, или наоборот, хитрость и большой опыт общения с милицией.

— Задержали? Не знаю. Из-за женщины, наверно. Я с ней просто беседовал, а она вдруг закричала, позвала милиционера. Вот. Жду, когда мне объяснят, что я сделал плохого.

— Вы с ней были знакомы?

— Да нет, встретились на улице.

— Встречаются по-разному. Кто стал инициатором знакомства?

— Я. Стояли у киоска, она что-то покупала. Мне показалась общительной, вот и обратился к ней.

— С какой целью? Вам нужна была женщина?

— Вот в чем дело! — Юхельзон продемонстрировал догадку. — Вы меня подозреваете в сексуальных преступлениях? Разве я похож на маньяка?

— Тогда чем же вы так напугали ее?

— Я говорю, что не знаю. Может, это будет длинно, попробую объяснить.

— Желательно короче.

— С недавнего времени я занимаюсь приглашением людей в нашу Академию. Только отнеситесь к этому серьезно, я знаю, что люди в форме слишком реалистичны. Хотя я вас, кажется, видел на наших занятиях.

— Вы ошиблись. Своих дел по горло. Говорите, я постараюсь понять.

— Мы, то есть наша Академия, обучаем людей приемам, как стать совершеннее, как стать гармоничной частицей Вселенной. Как получить немалую силу, питаемую энергией Космоса...

Слушая уже знакомую песню, Андрей все пристальнее вглядывался в исполнителя. С ее началом Михаил обрел твердость и бодрость. Вхождение в роль произошло мгновенно. Из опрашиваемого человека превратился в проповедующего. Пробует, гад. Пробует свои силы на Гусарове.

— Достаточно, вы же видите, что я толстокожий.

Юхельзон, убедившись, что перед ним не слабая натура, моментально угас. Как актер, ушедший за кулисы со сцены, где только что играл переполненного эмоциями героя.

— Ближе к женщине.

— Да. Чтобы наша академия могла существовать, необходимо достаточное количество публики. Самые активные члены, вроде меня, ищут новых клиентов. Это и моральная обязанность и материальная заинтересованность. Все просто объясняется.

Куда проще. В том зале, где занимается Алена, было около сотни человек. По триста пятьдесят с каждого — это тридцать пять тысяч. Курс рассчитан на месяц. Три подгруппы разных ступеней. Итого — сто пять тысяч. Не хило. За такие бабки можно содержать сеть вербовщиков, хватать людей на улицах. Приглашать, льстить, устрашать, подпаивать, пудрить мозги.

— Многие соглашаются идти с вами?

— Сегодня — редкий случай срыва. Я умею различать людей. Практика. Один из пяти срывается. Эта женщина накануне была чем-то напугана, только поэтому не попала к нам. Ей же хуже.

— Чем же?

— Останется обычным человеком. Почему, все-таки, у вас ко мне такое пристальное внимание? Разве я кого-то ударил, оскорбил?

Такие хуже людоедов. Такие души съедают. Крадут, готовят, жрут и переваривают. Количество съеденных душ пропорционально количеству отнятых у них денег. Неужели столько доверчивых? Неужели так много людей верит в волшебное слово? Оставив Юхельзона без ответа, Андрей вышел в коридор.

— Жаль, что это не людоед. Но сволочь еще та. Дай паспорт, посмотрю прописку на всякий случай.

Начальник угрозыска взял у дежурного вещи задержанного. Паспорт, расческа, бумажник, пузырек с лекарством.

— Больной, должно быть.

— На голову.

— От этого таблетки не помогают, даже такой величины.

Гусаров, оторвав глаза от паспорта, взглянул на стеклянную ампулу. Таблетки в ней по диаметру были величиной с пятак советского периода.

— Их тут всего две. Толстые!

— Какое к черту лекарство? Больше на сухой спирт похоже. Или аспирин для слона. Дай-ка.

— Может, наркотик? Надо спросить.

Гусаров вернулся в комнату, где невозмутимо сидел Юхельзон.

— Это что за хренотень?

Глазки, глазки, давай, не прячь. Взглянул на пузырек и сразу в стол уткнулся.

— Народное средство. Помогает при любом недомогании.

— Даже в случае ломки?

— Это не имеет никакого отношения к наркотикам.

— Посмотрим.

— Вы хотите забрать? На каком основании? Я ни в чем не виноват, вы не имеете права отбирать личные вещи...

Право тебе? Откуда у тебя право причислять себя к высшей расе и дурманить другим сознание? Сиди! Гусаров молча, угрожающим взмахом руки заставил Юхельзона принять исходное положение.

— Если эта дрянь окажется наркотиком, я тобой серьезно займусь. И всей вашей школой.

Сучары! Они же могут удерживать у себя людей с помощью галлюциногенов! А вдруг Алена уже попробовала? Выйдя из комнаты, Гусаров вытряхнул из пузырька одну таблетку и положил в карман. Вторую отдал Конюхову.