Каждая минута жизни

— О господи! — фон Дитрих словно ищет у меня сочувствия. — Когда мы были студентами, мы ездили на Плетцензее — помните? — под самым Берлином. У нас был маленький спортивный «мерседес-бенц», жестяная коробка с плохим мотором. Но внутри! Мой друг Пауль Фукс, владелец «бенца», оклеил салон своего авто фотографиями немецких кинозвезд. Это было время, доктор, когда один вид обнаженной женской ножки вызывал у нас приступ безумия и рыцарского порыва.

— Я слышал, что в войсках СС культ арийской женщины стоит так же высоко, как и культ памяти нибелунгов, — осторожно вставляю я.

— Да, доктор… Но я предпочитаю просто хорошую шлюху… — Генерал подмигивает мне. — Пусть даже цыганской породы. Шлюха есть шлюха, ей не нужно свидетельство о чистоте арийской расы. Не так ли?

— Абсолютно с вами согласен, генерал.

И тут на пороге появляется доктор Рейч. Он идет напрямик, отстраняя адъютанта, который пытается преградить ему дорогу. При этом показывает какой-то бронзовый жетон, нечто похожее на гестаповский значок. Бог знает, какими правами обладает племянник берлинского дядюшки.

— Герр генерал, вы забыли обо мне? Разрешите? — с искренне обиженным видом останавливается на пороге доктор Рейч. При этом он демонстративно прячет свой гипнотический жетон в нагрудный карман френча и с заметной тревогой смотрит на меня.

— Герберт, дорогой, заходите! — генерал вяло машет рукой. — Я никогда не забываю своих друзей, а тем более вас. Что случилось?

— Я приехал просить вашего заступничества, герр генерал.

— Вас всегда рад защитить, Герберт.

— В данном случае я прошу не за себя. Речь идет о прекрасном хирурге докторе Богуше, в целительном умении которого вы, герр генерал, сможете убедиться. В нашем госпитале лечился некий обер-лейтенант Шульце, я вам, кажется, рассказывал, герр генерал, который возомнил себя великим сыщиком, а сам в состоянии полнейшего опьянения покончил с собой…

— Большой дурак, раз он это сделал, — убежденно говорит фон Дитрих. — Абсолютный дурак!

— В конце концов, за это он сам ответит перед богом, но… Сегодня я узнал, что доктора Богуша арестовали и доставили к вам. Как вы понимаете, герр генерал, теперь тень падает и на меня, поскольку именно я настоял в свое время взять доктора Богуша в наш госпиталь. Как вам это нравится? Нет, они совсем посходили с ума! Вместо того чтобы вылавливать красных бандитов, они хватают преданных рейху людей, причем именно тех, кто делом давно доказал свою преданность.

— Идиоты, — генерал взмахом руки подзывает адъютанта. — Рихард, объясните этим болванам, что они ошибаются. Пусть не суют нос не в свое дело… Да, Герберт, я обещаю, что они умерят свой пыл. Вот так. Я благодарен тебе за совет пригласить доктора Богуша. Я решил доверить ему свое здоровье… Вы слышите, доктор? — обращается он ко мне. — Благодарю за установленный диагноз. Кажется, у вас неплохой глаз. Я уже чувствую себя лучше, увереннее. Помните, мое здоровье принадлежит фюреру! И если потребуется… словом, я полагаюсь на ваши руки, доктор.

— Будем надеяться, что надобность в этом не возникнет, — с предупредительной вежливостью говорит Рейч.

— Хорошо, хорошо, Герберт. Через несколько дней я загляну к вам. Еще раз проверюсь, — генерал протягивает мне руку. — Вы свободны, доктор.

Мы выходим из палатки. Уже светло. Перед входом стоит закамуфлированный «опель». Шофер и охранник вмиг оживают. Мы устраиваемся на заднем сиденье. Едем. Шлагбаум, проверка документов, в кустарнике танки. Дорога перепахана танковыми гусеницами. Во мне все еще не остыло нервное возбуждение. Рейч снова помог мне. Хотя на этот раз судьба оказалась милостивой ко мне еще до его вмешательства.

Полевая дорога выводит наш «опель» к развилке. Скоро поворот на Малютин. Надо решиться…

Я стараюсь угадать настроение Рейча. Он уже порядком связал свою судьбу с моей — хотел того или нет. В моей жизни теперь и его собственное спасение. Поэтому я прошу его сделать небольшое одолжение: для меня и для моей семьи. В Шаблово — эта версия родилась в моем мозгу мгновенно — живут мои родственники. Если можно… небольшой крюк в сторону. Родители моей жены, старые люди, совершенно измученные, без малейшей материальной помощи. На полчаса, не больше.

Рейч слегка поворачивает ко мне голову.

— Вы понимаете, о чем просите?

— Несчастные старики…

— Но ведь в Шаблово, кажется, партизаны.

— Туда подтягиваются танки фон Дитриха.

— О! Вас посвятили и в это?

— Генерал был со мной довольно откровенен.

— Или слишком глуп, — бурчит Рейч. — Ну что ж, попробуем вкус партизанского супа.

— Вы странно шутите, господин доктор, — говорю я, искоса поглядывая на шофера.

— Хорошо, хорошо.

Рейч дает водителю команду: «На Шаблово!»

Мчимся полевой дорогой, сворачиваем направо, проскакиваем через какие-то деревушки, хуторки, заброшенные фермы, через опустошенный, искалеченный войной край.