Каждая победа начинается с поражения

Глава 1

Моим Тикки и Ледибаг.

Без вас мои поражения никогда не превратились бы в победы.

Гришечко Алле Васильевне.

Спасибо за то, что увидели во мне то,

чего я до сих пор в себе не вижу.

Как ни крути, а жизнь Доминики Росси всегда делилась на «до» и «после». Например, личная жизнь: было «до», когда она ещё была студенткой ветер-в-голове и могла крутить пять романов одновременно, и «после», когда её старый приятель похитил её и почти сутки держал в плену за то, что она ему постоянно отказывала. Был переломный момент и в её сознании: «до» она жила только для себя, «после» ей пришлось делить себя и свою жизнь с малышкой Софией, появившейся на свет после того похищения. И, конечно, это не могло не повлиять на её работу. «До» Доминика Росси перебивалась ставками секретаря у разнокалиберных начальников. «После» тянулось до сих пор – выйдя из декрета, женщина устроилась на работу в детский дом и неприлично быстро добралась до директорского кресла, проложив себе дорогу исключительно трудолюбием и любовью к детям.

И даже на работе существовало «до» и «после». Раньше синьорина Росси была атеисткой, не верящей ни в приметы, ни в предсказания, ни в магию или экстрасенсов. «После» случилось, когда в детский дом поступил Элиот Кэмпбелл, очаровательный мальчик, сумевший свести с ума не одного усыновителя, не прикладывая к этому ни капли усилий.

Как слышала синьорина Росси, всё началось в тот момент, когда его нашли. Притом нашли буквально – он лежал на ступенях Оспедале Дельи Инноченти¹, одетый в тёплую качественную одежду, завёрнутый в слишком тёплое одеяло даже для зимней ночи. Никто не видел, как мальчика туда положили, при нём не было записок или документов. Единственная зацепка – синее одеяло с вышивкой золотистыми нитками, имя и фамилия: «Элиот Кэмпбелл». Потому мальчика так и назвали.

Мужчину, нашедшего его, звали синьор Матиа, он приехал во Флоренцию из Монако. Он мечтал провести выходные со своей дочерью Женевьёвой, но девушка была заядлой карьеристкой и сообщила отцу, что не сможет, потому что занята на работе. В те минуты, когда синьор Матиа услышал плач ребёнка холодной январской ночью, он прогуливался в одиночестве по пьяцца Сантиссима Аннунциата² и мечтал о том, что однажды дочь остепенится, выйдет замуж и родит ему внуков. Поэтому то, что он нашёл мальчика, так задело синьора Матиа за живое, и поэтому он так старался забрать Элиота из приюта, несмотря на всё, что происходило с делом об усыновлении. А там чего только ни происходило – испарялись нужные справки, в ответственный момент уходили с работы нужные специалисты, и именно в те дни, когда нужно было заниматься этим делом, случались мелкие неприятности. Закончилось всё так же просто, как и началось – на полпути из Монако во Флоренцию синьор Матиа попал в автокатастрофу и чудом выжил. Женевьёв решила, что само провидение намекало, что мальчику лучше остаться в приюте, и посоветовала отцу сойти с дистанции. Синьор Матиа так и поступил. Так поступали все последующие усыновители, потому что с ними происходило то же самое. Нет, автокатастрофа была первая и последняя, а вот справки испарялись и специалисты увольнялись или уходили в отпуск с завидной регулярностью.

В первые дни жизни – за день рождения стали считать тот день, когда его нашли, шестое января – мальчик пережил операцию на сердце, а в последующие недели – восстановление под строгим контролем кардиологов. Врачи старались давать сдержанные прогнозы, но кто-то всё же сказал прямо – если всё пройдёт хорошо, Элиот сможет жить обычной жизнью. Так и случилось, и о неприятности в прошлом напоминали только некрасивый шрам на груди и отметка в медицинской карте.

Мальчик рос, взрослел, задавал вопросы. На некоторые из них синьорина Росси и воспитатели отвечали с лёгкостью и даже с удовольствием, на некоторые ответом было молчание или невнятные увёртки.

«Почему меня назвали Элиот Кэмпбелл? – спрашивал мальчик. – Я думал, при мне не было записки».

«Не было, – соглашалась воспитательница, пожилая эмигрантка из Голландии, синьора Хиддинк. – При тебе было одеяло, на котором было вышито это имя. Мы решили, что так тебя и зовут».

«А по этому имени нельзя найти родственников?» – не сдавался мальчик.

«Мы пытались, – отвечала другая воспитательница, молодая итальянка с французскими корнями, Мария Анри. – К сожалению, у нас ничего не вышло».

«Меня бросили потому, что я болен? – спрашивал он в другой раз. – И поэтому не усыновляют?»

Синьорина Росси очень долго думала, прежде чем ответить на этот вопрос. И ей стоило больших трудов ответить так:

«Нет, милый, ты здоров, не слушай никого. А не усыновляют потому, что тебе просто не везёт».

«Тринадцать лет подряд?»

Что ответить на это, синьорина Росси не знала. Ей отчаянно хотелось процитировать Женевьёв Матиа, чьи слова оказались пророческими: кажется, сама судьба не хочет отпускать Элиота Кэмпбелла из приюта.