Каждая веснушка (СИ)

Лохматые ноги Кёзюма проскользнули через чёрный выход. Он шёл бесшумно – подушки из волос заглушали ходьбу, поэтому девушка даже не обратила внимание, кто к ней пододвигается.

– Я пойду, мам. Спокойной ночи.

Девушка завершила звонок, выдохнула с закрытыми глазами и поднималась с пола, цепляясь за шкафчики. Но Кёзюм не остался незамеченным – девушка не могла не увидеть такого длинного существа рядом с собой, но было слишком поздно.

Девушка вышла в зал, подходя к своему рабочему месту у кассы, подправляя униформу и схватила недовольство женщины, что специально, – так, чтобы отскакивало от стен, – цыкнула на девушку, но та не стеснялась, не сжималась от страха, о мило улыбнулась женщине, чем даже удивила её.

– Долго ты в туалете была. Сминусуем с обеда.

– С обеда? У меня? Ладно, ничего такого. Я быстро успею пообедать. Да я даже пообедала. Представляете? Прямо в туалете покушала. Ну не в туалете, конечно, а вон там, где вы снимаете и надеваете. Или одеваете? Не помню, как вы говорите.

Женщина хотела сказать, что за лишние разговоры стоит тоже снять с неё пару минут на обеде, но как раз пошёл кавказского вида мужчина, потирая ладони и жадно глядя на меню.

– Что тебе, дорогуша? – произнесла женщина.

– А всего помалу давайте. Голодный жесть.

Женщина так и сделала, и началась работа у девушки, что иступлено смотрела на калькулятор, забыв, как им пользоваться.

– Дорогуша, – обращалась к мужчине девушка, чем смутила и его, и женщину, – что-то я совсем забыл… забыла, точно, я же девушка. Вот, в общем, совсем-совсем забыла, как пользоваться этой штукой. Как она называется? Может поможешь мне немного? Или покушай бесплатно. Покушай-покушай, это хорошо – кушать. Сытый желудок вкуснее. Поверь мне, голодные люди вообще не вкусные.

Женщина напряглась, услышав «бесплатно», а кавказец, что смотрел на неё, пытаясь понять смысл всего предложения, сказанного ему, радовался, что не придётся платить за еду. Девушка гыкнула, высматривая всех посетителей, а после выдохнула, понимая, что не может претворяться.

– Да к чёрту.

Закончив свой перекус, Кёзюм, который поменял обличие с девушки на кавказца, сгребал тела, которыми перекусил, на кухню.

– Ну и зачем это? – спросил Кёзюм, – Тела эти, кости. Самое вкусное же – душа. Точно-точно, душа, а остальная оболочка? Ладно, если бы как у яблока. Да-да, вот эта тонкая кожурка. Почему люди – не яблоки? Яблоки вкусные, например, и души тоже, а тела невкусные. Вообще невкусные. Не знаю вкусные тела. Знаю вкусные души, и невкусные души. Души же тоже портятся, гниют. Пахнут иногда. Плохо пахнут. Врезаются в нос.

В кафе влился свет с улицы – подъезжала скрежещущая машина, дальними фарами освещая посещение экспресс-кафе. Разочарованно, – и непонятно, почему, ведь это очередная пища подъехала к Кёзюму, – существо бесцеремонно выкинуло тело кавказца, в которого только-только превратился. Он вылез на раздачу, отряхивая ладони от пыльной работёнки и ожидал очередного посетителя. Мужичок в рубашке лесоруба зашёл внутрь, заметив, как пусто в кафе, где обычно не протолкнуться, а на раздаче его ждёт непонятный мужик, которого он сроду не видел.

– Добрый день! Точнее, уже вечер. Время быстро идёт, на самом деле, да? Вот ты ещё юный малец, что мечтает завоевать место. Хорошее место, а не абы какое – ты ведь не пальцем деланный. Мечтаешь, мечтаешь, а потом ударяешься. Об реальность ударяешься, да-да. Там ведь ничего такого волшебного нет в этой реальности – мрак да и только. И убить могут. И себя убить можешь. Плохо ешь – умрёшь. Плохо спишь – умрёшь. Повернёшь голову не так, и тоже – бах! И нет тебя. Хрупкие люди существа, однако. Веришь? Так что будешь, дорогуша? У нас тут полно еды.

– Где Маринка? – прослушав всё сказанное Кёзюмом спросил мужичок.

– Маринка? А это старая или молодая? Если старая, то нет её сегодня. Если молодая – то тоже. Я тут один, представляешь? А тебе они прям нужны? Ну, я могу позвать. Точнее, позвонить – это ведь так у вас называется? У нас, конечно. У нас. Позвоню и она тут окажется мигом.

– А ты кто такой? – аккуратно, чтобы не спугнуть Кёзюма, спросил мужичок.

– Я? Хм… я Кёзюм, в общем-то. Работаю здесь.

– Чёрта с два ты тут работаешь, мужик.

– Ты так сказал? Я тут потом изливаюсь каждый день, не отдыхаю. Детей не вижу. Или у меня их нет. Но скорее есть. Я думаю есть. И жена красавица, только она не очень любит меня. Пилит и пилит каждый день. А если не пилит – то пьёт. Ой, подожди. Скорее всего пить – это моя роль. В общем. Тебе ли знать, кто тут работает или нет? Ты кушать пришёл или как?

– Мне как раз и знать, кто здесь работает.

– Откуда? – испуганно спросил Кёзюм.

– Потому, что я – владелец.

Мужичок набирал злости в голосе, чем больше пугал Кёзюма, а значит пришлось быстрее избавиться от него, чтобы весь этот путь Кёзюма и съеденные им души не ушли на восстановление здоровья от побоев, поэтому Кёзюм действовал радикально, используя все свои силы. Мужичок, что внезапно поднялся над землёй, резко полетел к Кёзюму.