Каждой твари – по паре: Секс ради выживания

Третье слабое место теории хорошей жены заключается в том, что, даже если воспитывающая потомство самка не может обойтись без помощи самца, это не гарантирует ее верности. Взять хотя бы карликового лемура, жителя Мадагаскара, ночного примата размером с белку. Семь месяцев, которые длится засушливый сезон, лемур проводит в спячке, свернувшись клубочком в каком-нибудь дупле. Как и прочие животные, впадающие в спячку, он накапливает жир в хвосте перед тем, как отправиться в объятия Морфея. До того, как изобрели ДНК-тесты, эти животные считались образцом моногамии. Самцы и самки живут парами: они вместе дремлют в солнечные дни, партнер помогает своей даме ухаживать за детьми, присматривая за ними, когда она отдыхает или ищет себе пропитание. Самки этого вида не способны вырастить детенышей в одиночку. Тем не менее ДНК-тесты показали, что супружеские измены – обычное дело для представителей этого вида и самцам часто приходится воспитывать чужих детей. Разумеется, из этого не следует, что между супружеской верностью и совместным воспитанием потомства нет никакой связи. Однако вскоре мы убедимся: там, где верность и родительская взаимопомощь идут рука об руку, моногамия часто является причиной этого, а отнюдь не следствием, как гласит теория хорошей жены.

Давайте же рассмотрим другие, более правдоподобные причины, по которым в результате эволюции может возникнуть моногамия. Предположим, самки у определенного вида встречаются редко. В этом случае самец, которому удалось найти партнершу, предпочтет оставаться с ней, отгоняя конкурентов. Если самки проживают вдали друг от друга, существует два фактора, делающих моногамию привлекательной для мужских особей. Первый – риск, связанный с расставанием: если, к примеру, чтобы найти новую подружку, самцу придется предпринять долгое и опасное путешествие. Чем выше риск, тем сильнее стремление сохранить отношения. Я называю это теорией опасности. Второй фактор – краткий промежуток между периодами размножения у самок. В этом случае самцу нет смысла заниматься новыми поисками, независимо от того, опасно ли это: ведь его подруга скоро снова будет готова к спариванию. Это – теория плодородия.

Рак-богомол Lysiosquilla sulcata, нападающий из засады на проплывающих рыб с помощью устрашающих передних конечностей, – прекрасный пример того, как опасность подогревает верность. Хотя на представителях этого вида еще не проводили генетических исследований, существуют убедительные данные, доказывающие, что раки-богомолы моногамны. Они создают пары, еще будучи подростками. Затем супруги выкапывают норку на песчаном морском дне. Представители этого вида охотятся прямо из собственного дома, поджидая добычу у замаскированного входа, поэтому один из партнеров всегда сидит в засаде, высунув наружу стебельчатые глаза. Богомолы никогда не покидают собственного гнезда. Выход из него может стать смертным приговором: ведь в отличие от большинства раков-богомолов, покрытых твердыми пластинами, Lysiosquilla sulcata не имеют подобной защиты. Тела у них мягкие – это удобно для домоседов, никогда не вылезающих из гнезда, но бесполезно при встрече с хищником. Однако если представитель этого вида и сможет совершить путешествие по морскому дну, не будучи съеденным, ему не удастся построить новое гнездо. Чтобы построенная нора не разрушалась, раки-богомолы скрепляют песок собственной слизью, однако, став взрослыми, они перестают ее выделять. Поэтому рак-богомол, желающий покинуть подругу, не в состоянии покинуть старую норку и строить новую. Так что даже когда семейная идиллия превращается в кошмар, самцу лучше остаться в семье, чем уйти.