Каждому по делам его

– Двигайте к остальным – в хвостовой салон, – снова вступил правый, но тут самолёт пошёл на разворот, и им пришлось ухватиться за спинки кресел. Я пробормотал:

– Да-да, сэр, конечно, сэр… – но остался на месте, потому что передвигаться по салону при таком развороте было невозможно. Хм, значит, ложимся на «боевой курс». Сколько у нас тогда остаётся времени? Чёрт! Ничего ж не помню!

Всех пассажиров и остатки экипажа собрали в салоне «эконома». Когда нас отконвоировали туда – люди уже были рассажены по креслам, где и сидели, сжавшись и испуганно глядя на стоящего перед ними в единственном числе очередного араба. На этот раз, для разнообразия – тощего. Я исподтишка огляделся. Так что – террористов всего пятеро? Двое в кабине и трое здесь? Чёрт! Надо ещё немного понаблюдать… вдруг кто-то из таковых пока притворяется невинной овечкой в готовности ударить в спину. Шанс-то у нас будет только один!

Я судорожно вздохнул. Как страшно-то… Вот я идиот! Нет, надо было поднимать тревогу ещё до взлёта… Троих-то мы с Пырей точно заломаем, а вот как оно дальше пойдёт – вопрос. Два урода, которые закрылись в пилотской кабине, вполне способны вогнать самолёт в землю, пока мы будем выбивать дверь… А вот интересно – какой это самолёт? В смысле, куда летит-то? В Нью-Йорк или Вашингтон? В башни-близнецы или в Пентагон? А может, и вообще это тот, который не долетел до Белого дома… Сука! Ну какие дурацкие мысли в голову приходят!!! Я покосился на Пырю. Он исподтишка «сканировал» лица пассажиров. Во-от – человек делом занят. А я истерю… Нет – надо собраться, а то так и сдохну…

Наконец мой начальник службы безопасности развернулся ко мне и еле заметно качнул головой, исподтишка показав мне три пальца. Значит, никого не нашёл, и этих уродов действительно трое… ну, это легче! Я повёл подбородком в сторону хвоста, показывая, что двое из троих – на нём, а сам развернулся к тому, который стоял в шаге от меня, поигрывая строительным резаком. Сейчас… но тут самолёт резко повело в сторону, и пассажиры испуганно заорали. Да что ж творится-то?! Я зло стиснул зубы и, дождавшись момента, когда самолёт уже выровнялся, а стоявший в шаге от меня террорист ещё не отпустил спинку кресла, резко разогнулся, вылетая из кресла.

– Шлыкх… ыльк! – Араб завалился на спину, зажимая рукой располосованное горло, как тот стюард в начале захвата. Ну так лезвие отвёртки было довольно хорошо заточено.

– Ау! Ый! Аа-а-а-ыкх… – Я обернулся. В проходе валялось ещё два тела. Причём если у одного, того худощавого, что удерживал пассажиров, когда нас конвоировали из головного салона сюда, из-под затылка растекалась лужица крови, то вот второй – упитанный, просто был без сознания. Похоже, Пыря решил взять «языка».

– Я в кабину, – коротко сообщил я ему, – а ты здесь организуй всё и за мной.

– Может, я сразу с тобой?

Я покачал головой.

– Нет, сначала организуй. Вдруг мы кого пропустили… Но быстро. Тех двух я кончу – а вот потом их надо будет доставать из пилотских кресел и перехватывать управление. Один не справлюсь…

– Принял…

У двери в пилотскую кабину я остановился и замер. Блин, дверь надо выбить одним ударом. Если с этим затянуть – урод, который сейчас рулит самолётом, точно направит его в землю. А я не нанимался просто спасать американцев. Даже их президента, если самолёт летит в Вашингтон. Самому бы выжить…

Я медленно отвёл руку назад и изо всех сил постарался сконцентрировать энергию в руке. Даже если всё получится – руку я, скорее всего, сломаю. Увы – энергия неуязвимости не даёт, а тут – алюминий и прочный пластик… Удар! Треск! Хруст костей… Я взвыл, вваливаясь внутрь пилотской кабины. Араб, стоящий на проходе, ошеломлённо уставился на меня и суматошно махнул резаком для бумаги, солидно рассадив мне уже сломанную руку и задев по щеке. А затем рухнул назад, получив в нижнюю челюсть длинной крестовой отвёрткой с остро заточенным кончиком, доставшей до мозга… после меня швырнуло вперёд. Оттого что сидящий в кресле пилота второй террорист резко отдал штурвал от себя. В землю хочет влететь, сука! Я рухнул на спинку пилотского кресла и суматошно взмахнул целой рукой, вгоняя арабу оставшуюся отвёртку в затылок, после чего взбрыкнул ногами и, выпустив отвёртку, перегнулся через сползший в сторону труп и вцепился в штурвал, судорожно потянув его на себя.

– Помогу! – рявкнул сзади Пыря и, протиснувшись справа от меня, так же вцепился в штурвал, после чего мы, навалившись, сумели выровнять машину буквально над крышами домов. Из-за выбитой двери в этот момент несся многоголосый вой испуганных пассажиров…

– Так, я пока держу штурвал, а ты давай – вытягивай труп из кресла, – прохрипел Пыря. Я молча кивнул и вцепился в воротник араба всеми своими «полутора» руками. Потому что левая, разбитая о дверь и располосованная арабом, слушалась отвратительно и на полноценную конечность не тянула от слова «совсем»… Но через несколько секунд судорожных дёрганий мне удалось-таки перевалить труп через подлокотник кресла и столкнуть его на пол.