– А, тогда точно успеет! Мы завтра выедем не ранее десяти утра. Раньше там делать нечего, – я усмехнулся и, оглядев всю нашу «представительную делегацию», подумал про себя: «Вот местной власти будет сюрприз. Да что там местной – все на уши станут! Я думаю, если слух о том, кто приедет на открытие обновлённого Верейского кремля, дошёл бы до президента Медведева – он бы тоже примчался».
Через тектонические потрясения, вызванные терактом в «Богемской роще», я прошёл относительно нормально. То ли время действительно обладает некой инерцией и постоянно стремится вернуться в привычное и уже вроде как один раз где-то там пробитое «русло», то ли всё случившееся просто не набрало достаточной критической массы (ещё или вообще – пока неясно), но, несмотря на все мои опасения, экономическая ситуация в мире развивалась приблизительно так же, как и в моей прошлой реальности. Да и политическая во многом тоже.
Нет – изменения были. Например, пока не случилось никакой «Мюнхенской речи» Путина. Возможно потому, что сейчас Запад вёл себя с нами вроде как несколько более уважительно. Как минимум внешне. С реальными действиями было хуже, но это «хуже», по моим прикидкам, всё равно было чуток получше, чем в моей прошлой жизни. Так, например, нам не стали ставить палки в колёса при осуществлении программы развития производства электронных компонентов, о которой мы говорили в Ново-Огарёве сразу после теракта. Вследствие чего уже через пару лет в России должно было появиться своё собственное производство практически всей номенклатуры компьютерных комплектующих. Не полностью независимое, нет – огромное количество комплектующих по-прежнему поставлялось из-за рубежа. Те же кремниевые диски, например. Но зато на этот раз мы должны были сразу начать производить чипы такого уровня, который должен был оставаться актуальным как минимум до начала двадцатых. Насколько я помнил, именно таких сильно не хватало мировой автопромышленности сразу после пандемии… Но в общем и целом всё шло так же, как и раньше. Так, прошедшей весной ВВП на посту президента Российской Федерации, как и в моей прошлой жизни, сменил Дмитрий Анатольевич Медведев. Хотя у меня были предположения, что этого не произойдёт. Ибо, когда наша «демократическая оппозиция» начала активно педалировать тему насчёт того, что Путин то ли не собирается уходить из власти, то ли планирует назначить себе «преемника» из самого «логова», то есть из американского посольства, тут же раздался хозяйский рык – не сметь! Нет, внешне всё, естественно, выглядело прилично. «Людей с хорошими лицами» пригласили на беседу, после которой они вышли тихими и очень доброжелательными как к Путину, так и к власти в целом. А господин Бёрнс[7]
поспешно опубликовал в «Известиях» обширную статью, в которой очень пространно высказался о том, что, когда «демократия в опасности», некоторые её нормы и правила вполне допустимо слегка подвинуть. И что США очень надеются на то, что спецслужбы России, как «наследники такой, надо отдать должное, крайне эффективной в области разведки организации, какой являлся «Кей-Джи-Би», смогут оказать Соединённым Штатам всю возможную помощь в борьбе с «резко возросшей террористической угрозой миру». Однако Путин всё равно решил сделать «рокировку». Похоже, в виде реверанса тем самым «демократическим ценностям». Он вообще к моим посылам насчёт того, что не стоит верить англосаксам, чем дальше, тем больше относился скептически. У меня вообще сложилось впечатление, что как минимум сейчас его не сильно интересует та самая «суверенность». Наоборот, ему очень хочется стать частью того самого Запада, которому он потом так люто противостоял[8]. Даже его «Мюнхенскую речь» я бы, пожалуй, воспринимал не как обвинение этого коллективного Запада во лжи и не как вызов ему, а как последнюю отчаянную просьбу, почти крик – договоритесь с нами! Мы готовы стать полностью вашей частью, подчиниться, быть в кильватере, но именно