Каждому своё

Проснулся Разгуляев от звона бутылок. Глухой гремел ими на кухне в надежде найти хоть глоточек. Света утром ушла на смену. Она работала на заводе вахтёром. Александр забрал ребёнка и тоже удалился. Стас поднялся и пошёл на звон бутылок. Прогремел звонок. Глухой чуть не сбил Стаса, открыл дверь и чуть слышно попросил Пузыря.

– На сотку и мчись к таксистам. Возьми две бутылки.

Пузырь взял деньги и пошёл. Глухой по новой открыл дверь и крикнул  вдогонку:

– На всю сотню бери! Четыре флакона бери! Слышь?!

Не успел Пузырь отойти от дома, Глухой засуетился и заходил по квартире туда-сюда.

– Ну где же он? – причитал Глухой. – Да я бы уже сносился туда и обратно, – он прошёлся по комнате и вновь принялся ныть. – Вот где ходит уже столько времени? А? Ответь мне, – выставился он тупо на Стаса. – Я бы…

– Что ты завёлся? – упрекнул его Стас, устав от его нытья.– Он ведь только что ушёл.

– Где же только что? – малахольно возмутился Глухой. – Уже столько времени прошло. Но вот где он ходит? Не пойму, – заходил он опять.

Не успокоился он до тех пор, пока Пузырь не вернулся. Увидев его, он схватил бутылки, заскочил в кухню, откупорил одну, налил себе больше половины стакана и залпом опустошил. Подобную процедуру он сразу же повторил.

– Хорошо пошла, – стал он гладить себя по животу. – Хорошо зажгло. Можно и закусить теперь. Он достал из холодильника кусок «докторской» колбасы, порезал кусочками и стал есть. Гости молча наблюдали за ним.

– Ты чё, Разгул, – тряхнул он бутылкой и глянул на Стаса. – Будешь?

Не понимая его поведения, Стас согласился.

– Тебе сколько наливать? – поинтересовался Глухой, смотря на него наивным взглядом.

– Наливай как себе, – ответил Разгуляев.

– Ты чё так много пьешь? – неподдельно удивился Глухой.

– Ну можешь чуть меньше, – окончательно заблудился Стас.

В подобных ситуациях он не знал, как себя вести, и поэтому начинал тупить. Ведь по здравой логике так быть не должно. Это и вводило его в состояние аффекта. Да и голова трещала. Не давала полностью сфокусироваться на определённой мысли.

– Да нет, я так. Просто, думаю, надо же, как он много пьет? – с нотками упрёка заявил он и наполнил стакан. – На, брат, лечись.

Разгуляев выпил и, как это делают заправские алкаши, занюхал корочкой.

– Ты тоже будешь? – обратился он к собутыльнику.

– Сам-то как думаешь? – возмутился тот, отвечая вопросом на вопрос.

– Мне чё думать!? – возник Глухой. – Я уже давно не думаю. Я тебя спрашиваю. Пить будешь?

– Чё ты можешь спросить? – вышел из терпения другой. – Ты можешь поинтересоваться, но не больше!

Его бесило поведение Глухого. Но какие-то рамки сдерживали его от каких-то действий.

– Ты чё возмущаешься? – продолжал наезжать Глухой. – Гуляешь на халяву, ещё чего-то выпендриваешься, как целка! Я тебя по-людски спрашиваю. Бухать будешь?

– Буду! – повысил тон Пузырь.

– Так и отвечай! Конкретно! Среди людей сидишь. Я не стану сюсюкаться с тобой. Выставлю за дверь – и тусуйся на стороне.

Эти слова остудили прыть Пузыря, и он молча ждал, когда ему подадут выпить. Глухой ещё немного подождал, смотря на него наглым взглядом. Затем все-таки налил и подал.

– На, скотина. Троглодит несчастный. Захлебнись. Все нажраться не можешь.

После этого обстановка разрядилась. Видимо, Глухого зацепила выпивка, и он испытал блаженство. Разгуляев ещё немного с ними побыл и ушёл.

Глава 4

Утро стояло туманным. Туман спустился ночью плотным слоем и застлал собой весь город. Огоньки еле заметными маячками светили, словно далёкие звёзды. Улицы они не освещали, и проку от них на данный момент абсолютно никакого не было. Вадим Скоров проснулся, как обычно, в пять утра. Глянул в окно и почувствовал себя на какой-то миг героем в фильме ужасов. Его супруга, Лариса Скорова, так и не смогла уснуть до утра. Она ждала от Вадима мужского внимания. Но вновь ничего не произошло. Вся заплаканная, она смотрела, как он одевается, и ненавидела его больше всего на свете. Она чувствовала себя несчастной и обделенной человеческим теплом, считая во всём виноватым Вадима.

«Он рушит меня как женщину», – думала она.