Каждому своё 4

Основные задержки возникли из-за проблем с емкостями для солярки. Сначала было непонятно, как их спускать в пролом, потом непонятно, как доставать в полной загрузке. В итоге Инженеры вместо одной широкой тележки с двумя баками сделали две узкие по одному баку на каждую. К ним собрали направляющие, по которым лебедка вездехода будет опускать и поднимать их через пролом. Еще сутки сращивали трос длиной в полтора километра, части для которого собирали по всему бункеру три предыдущих дня. Отправить экспедицию удалось лишь на десятые сутки подготовки, на поверхности к тому времени было уже минус шестьдесят пять. В ее состав вошли только люди Порфирьева, командиром Брилёв назначил Хама, в помощь Овечкину выделили Пиджака. Неопытных членов в экспедиции не было, и полковник не без оснований рассчитывал на успех.

Согласно разработанному плану операции первичный срок возвращения экспедиции истекал через четверо суток, но к исходу третьих Брилёва разбудил вызов помощника.

– Товарищ полковник, только что узел связи сообщил: экспедиция в эфире! – встревоженно доложил он.

– Какого черта… – Брилёв сонно кривился, соображая, что происходит. – Они же должны были вернуться самое раннее завтра к полуночи… Готовь охрану, сейчас выйду!

Пока он одевался и добирался до входного блока, появились ужасающие подробности: экспедиция понесла потери и погибла чуть ли не в полном составе, выжившие возвращаются на передозировке. Это мгновенно вышибло из полковника сон, и он лично поспешил в помещение для снятия скафандров. Полчаса прошло в напряженном ожидании, потом из ангара доложили о прибытии экспедиции, и Брилёв немного успокоился: обе единицы транспорта, вездеход и грузовик, только что зашли в ангар. Значит, самых катастрофических потерь удалось избежать. На камерах видеонаблюдения было видно, как в лифт торопливо заходят трое, и паникующий в эфире Овечкин сообщил, что больше выживших нет, а у них самих через полчаса начинается интоксикация с передозировкой. Слизняк попытался пролезть в медотсек самым первым, пришлось поставить его на место при всех.

– Инженер Овечкин! – грозно рявкнул Брилёв. – Вы приняли на себя командование экспедицией! Так исполняйте обязанности командира! Отправьте людей в медотсек, там для вас срочно готовят оба биорегенератора, и приведите себя в порядок! Даю вам пятнадцать минут! После этого – на экстренное совещание с докладом! Бегом марш!

Присмиревший Овечкин съежился, словно попал под холодный душ, и побежал выполнять приказание. На совещание он явился за пять минут до начала и каждую минуту смотрел на часы испуганным взглядом.

– Слышь, Овен, кончай трястись! – зло зарычал на него Абрек, которого мечущийся к хронометру взгляд Овечкина быстро достал. – Будь мужиком, твою мать! Ты не в пустошах, дотащим до БР-а, если что! Рассказывай, что произошло!

Овечкин побледнел, съежился еще сильнее и заговорил подрагивающим голосом:

– Сначала все шло хорошо. До Росрезерва добрались за один цикл антирада, разбили базу и переждали сутки. Люди приходили в себя долго, но никто не умер… – Он сжался, пытаясь показать, как ему больно. – Потом свернули базу и добрались до КП. Нашли не сразу, ориентироваться в пустошах, как Варяг, никто не умеет, поэтому потеряли почти три часа. Расчистили пролом, спустили туда тележки с баками, спустились сами. Оставалось еще три часа, и мы решили спустить вниз ремонтную команду. Завели в лифтовую шахту трос, привязали к нему пробный груз и запустили лебедку. Груз достиг дна и поднялся обратно. Тогда спустили ремонтную команду…

У Овечкина затряслись руки, он умолк, и Брилёв поймал брезгливый взгляд Абрека, направленный на гражданского Инженера.

– Я, Шарафутдинов и Тех спустились вниз в прикрепленной к лебедке корзине… Трос звенел на морозе, как струна, но выдержал… Мы оказались внизу, нам спустили аккумулятор и инструмент. Лифт запустился быстро. Шарафутдинов оказался прав, там не было поломок, стартерные аккумуляторы замерзли и разрядились. Он справился с проблемой за пятнадцать минут. Все заработало, сверху спустили телеги с баками, следом за ними прибыли солдаты в экзокорсетах. Мы нашли то, что осталось от вашего КП, и подогнали туда баки. Радиация там вдвое выше, чем на поверхности, воздух токсичен, дышать нечем, пришлось перейти на кислородный запас. Чтобы снизить степень облучения, работали попарно, по пятнадцать минут каждая пара. Цистерну с топливом нашли быстро, размотали шланг, но возникла проблема с помпой, она успела замерзнуть, пока ее вытаскивали из вездехода, спускали вниз и везли к цистерне. Отогрели, запустили, начали закачку, но до интоксикации успели наполнить только один бак. Поднялись наверх вместе с ним, развернули базу возле лифта и переждали интоксикацию…

Руки Овечкина затряслись сильнее, и он судорожно сцепил пальцы.