Каждому своё 4

Ложе вынесло полковника из чрева медицинской техники, и Брилёв увидел помощника, не сводящего с него глаз. Значит, проблем нет. Когда они есть, взгляд у Карена другой, такой, как у гонца, принесшего роковую весть и страшащегося казни. За этот взгляд в свое время Брилёв его в помощники и назначил. Исполнитель должен быть скрупулезен, педантичен, инициативен и самостоятелен исключительно в рамках своих полномочий, и абсолютно управляем. Карен был именно таков, и полковник не раз имел возможность убедиться в правильности выбора помощника. Он управляем даже в сфере собственной личной жизни, что очень облегчает манипулирование Яковлевой.

Яковлева в последнее время радует, старательно сидит в медотсеке всю свою смену и даже остается на час-два сверх этого. Конечно, за несколько недель она не станет даже неполноценной заменой Снегирёвой, но это уже какое-никакое начало. Через год он уже сможет реализовать свою идею об обустройстве на первом уровне отдельного медотсека для полезных людей. Соколянская периодически вангует о том, что надолго Яковлевой не хватит, ибо порыв к постижению профессии у нее возникает и затухает не впервые. Но на этот счет Брилёв не испытывал ни малейших опасений. Рычаги, нажатие на которые мотивируют Яковлеву, не только хорошо ему известны, но и примитивны. Держать ее в постоянном тонусе не составит труда. А вот с самой Соколянской игра на выживание разворачивается довольно интересно.

Надо признать, что ГРУшные кукловоды, вышколившие элитную агентессу, были далеко не рядовыми специалистами в своей области. Соколянская не торопится надевать на него хомут ни явно, ни тайно. Она до сих пор ни разу не попросила у него ничего для себя, зато подала несколько неплохих идей относительно бизнеса, основанного на женских потребностях. И даже не намекнула на то, что неплохо бы доверить этот бизнес ей. И совершенно спокойно реагирует на наличие у него шестерых любовниц. Хотя нет, уже не шестерых. Двоих он, пожалуй, больше вызывать не будет. Как раз из-за печальных глазок, которые они делают при упоминании о конкурентках. Эти примитивные женские намеки ему надоели. Посидят месяц-другой на втором уровне – быстро поймут, как надо держать себя в присутствии того, от кого зависит жизнь всех вообще и лично их в частности. Быстро станут вечнопозитивными! Если, конечно, за это время он не найдет себе что-нибудь поинтереснее, вроде еще одной Соколянской. Ей остальные любовницы проигрывают по всем статьям, разве только на мордашку они еще более красивы, он держит их только за это плюс разнообразие.

После десятков лет тяжелого душного рабства, в которое жена превратила его семейную и личную жизнь, он понял главное: разнообразие – вот залог комфорта, позитива и ярких эмоций. Сейчас, глядя на прошлое с высоты по праву занимаемого им положения, Брилёву безумно жаль свои лучшие годы, растоптанные этой жирной, дряблокожей и вечноцелюлитной стервозной коровой, источающей непрерывные истерики. С некоторых пор он часто видит во сне тот миг, когда выпустил чуть ли не весь магазин в жирную тушу Кагановской. Только у жирной туши вместо лица Кагановской в эту секунду перекошенная очередной стервозной истерикой рожа его жены. В первый раз этот сон его сильно испугал, а потом очень даже понравилось. Поэтому на вопрос Снегирёвой, видит ли он кошмары, которые могут возникать в качестве побочного эффекта от лечения, Брилёв ответил отрицательно.

– На сегодня все, Дмитрий Адамович, – Снегирёва встретила взглядом поднимающегося с ложа полковника. – Жду вас через сутки, если наш график не изменится в связи с возвращением спасательной экспедиции.

– Если потребуется, сдвиньте меня на более поздний срок! – Брилёв направился за ширму. – Жизни людей превыше всего! Лишние сутки могу подождать, это ведь не критично?

– Нет, – подтвердила Снегирёва, разглядывая выведенные на видеопанель результаты проведенной процедуры. – Ломать график лечения, конечно, нежелательно, но в вашем случае динамика очень положительная. Как я уже говорила, вы только на поверхность не выходите. С остальным справлюсь.

– Окей, док! – согласился Брилёв. Куда-куда, а на поверхность он точно не собирается. Это даже не риск потерять здоровье, а самая что ни на есть неизбежная его потеря. В день отправления спасательной экспедиции в глазах его спецназовцев понимание этого читалось очень хорошо. Вновь оказаться посреди смертельной радиации Абрек и его бойцы согласились исключительно потому, что кроме них секретную операцию доверить было некому.