Каждые пятнадцать минут

– В данном случае это не имеет никакого значения. Хорошая новость в том, что Главное управление выйдет с обвинением против Макса, а не против вас.

– Это не хорошая новость. – Сердце у Эрика упало.

Пол нахмурился.

– Хватит беспокоиться о Максе! Прекратите, немедленно!

– Я не могу, он мой пациент. На самом деле это ему нужен адвокат, и я надеюсь, что вы согласитесь его представлять.

Темные глаза Пола вспыхнули.

– Вы что, сумасшедший? У него есть мать и папаша или кто там вместо него, этого вполне достаточно! Этот парень в любом случае получит адвоката. А я не могу его представлять.

– Почему?

– Потому что существует конфликт интересов между вами двумя. Все копы сейчас пытаются разобраться, что, черт возьми, происходит. Они до сих пор подозревают вас в убийстве и выясняют, что делал Макс этой ночью, потому что считают, что он совершенно чокнулся. Вот прямо сейчас, в эту самую секунду, они сидят голова к голове, пытаясь разобраться, кто из вас двоих сделал это и сделал ли это кто-то один из вас или вы действовали сообща!

– Я не собираюсь бросать его. Он по-прежнему нуждается в помощи. Он на грани самоубийства! Вы понимаете, что это значит?

– Эрик, из-за этого парня вы сейчас находитесь здесь. – Пол подался вперед, положив руки перед собой на стол. – У нас нет времени разговаривать об этом, потому что вам вот-вот станет по-настоящему жарко – так жарко, как никогда в жизни не было.

– Что вы имеете в виду?

– У вас по-прежнему есть информация по Бевильакуа, которая им нужна. Они хотят знать, что именно Макс говорил вам во время ваших сеансов, почему вы послали копов его искать и почему вы преследовали девочку от работы до самого дома. Они хотят знать все, что вы знаете о Максе и его причастности к ее убийству.

– Если он причастен. – Эрик не собирался сообщать Полу о том, что Макс рассказал ему в магазине видеоигр – это по-прежнему была профессиональная тайна, то, что это было сказано не в его кабинете, не делало информацию менее конфиденциальной.

– Ну да, если он причастен, но у них куча вопросов, и они очень хотят, чтобы вы на них ответили.

– Я не знаю, кто убил эту девочку.

– Но тем не менее вы ведь знаете больше, чем они, верно? Вы знаете то, что даже мне не хотите говорить, правильно? Я вижу это по вашему лицу. Убийство Рене – это событие номер один на сегодняшний день, и они собираются заставить вас выдать им всю информацию.

– Я имею законные права, и в этом смысле ничего с сегодняшнего утра не изменилось. – Эрик уже думал обо всем этом. – На самом деле ставки даже выросли. Мой пациент пытался покончить с собой сегодня вечером. У него нет никого в целом мире, кроме меня, и я не могу его предать. Потому что иначе, уверяю вас, он покончит с собой.

– Сегодня в полицейском участке Рэднора вы воспользовались своим правом – и они выпустили вас. И после этого произошло то, что произошло – вся эта фигня в молле. Вы правильно говорите – ставки действительно возросли.

– Что вы имеете в виду?

– Помните, что я говорил вам сегодня – о властях штата? И о том, что у них на руках все тузы, в то время как вы еще даже не поняли, что играете?

– Да.

– Говоря юридическим языком, вам вменяется в вину преступление, и степень вашей вины определяет прокурор. И она, кстати, обязательно была бы сегодня здесь собственной персоной, если бы не находилась в больнице, но уверяю вас – она и оттуда прекрасно командует парадом. В любом случае штат выступает против вас. И почему? Да потому что у вас есть информация, которая им нужна, и они ищут возможности ее получить.

– Какие?

– Они будут давить на вас. Если вы скажете им, что парень говорил о Рене во время сеансов, они дадут задний ход всему: федералы снимут обвинения против вас в нарушении закона о терроризме, Главное управление Мэриона отзовет обвинение в сопротивлении властям и нарушении законов в торговом центре, а Рэднор снимет с вас подозрение в убийстве или в покрывательстве убийцы, которые выдвинуты в связи со смертью Рене.

– Значит, если я сдам его – я спасу себя.

– Именно.

– Я должен продать его жизнь в обмен на спасение собственной задницы?

– Это проблема? – Пол выдавил из себя смешок.

– Я по-прежнему хочу воспользоваться правом на молчание. Если я заговорю, он воспримет это как предательство. Он потеряет единственного близкого человека, который у него остался. И он может покончить с собой.

– Что ж, тогда нам придется действовать по обстоятельствам, на ходу. – Пол тяжело вздохнул. – Давайте перейдем к следующему пункту. Моя линия защиты состоит в том, чтобы отделить вас от Макса. Попытаться доказать, что ваши действия сегодня вечером очень сильно отличаются от того, что делал он. Разница очень велика с точки зрения закона.

Эрику совсем не нравилось то, какой оборот принимал разговор.