Каждый день как последний

— А меня средь бела дня похитили, — заговорил Егор, когда девушка, обиженная невниманием к своей персоне со стороны заинтересовавшего ее объекта, удалилась. — Я с карьера шел. Там глина чумовая. Не серая, даже не белая, а голубоватая. Накопал я большой пакет и пошел с ним к дороге, чтоб тачку поймать и в город вернуться. Из леска грибник выходит. В дождевике с капюшоном, в сапожищах резиновых, с корзиной. Я еще подумал, странный какой. Тут отродясь грибов не было. И вот прохожу я мимо него и вдруг ощущаю острую боль. А до этого звук такой слышу — чпоньк. И сознание помутилось…

— Чем это тебя свалили? — поинтересовался Кен.

— Думаю, из какого-то специального пистолета, заряженного снотворным. Как для животных.

— Хорошая подготовка.

— Да, — согласился Паша. — Все было предусмотрено. За каждым из нас следили, вели до места, где удобнее всего отключить. Под рукой имелось средство для этого. А поодаль транспорт. Потому нас и отлавливали по очереди с интервалами в день, два, три и более. Ведь маньяк не мог разорваться на части.

— Все равно не пойму, почему именно мы?

— Да нипочему! — отмахнулся Егор. — Да, маньяк хватал не тех, кого удобнее, а конкретных людей… Но нипочему!

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, скажем… — Он пощелкал длинными узловатыми пальцами с желтыми от никотина ногтями. — Ткнул наугад в телефонный справочник. Или решил каждого десятого посетителя супермаркета осчастливить.

— То есть ты считаешь, что выбор был случайным, но окончательным?

— Как-то так. Потому что не может нас что-то объединять. Даже грехи, если у вас такие имеются. Возьми нас троих. Один мажор, второй работяга, третий шпана.

— Ты уже не шпана, а я не работяга, — поправил его Паша.

— Ладно. Я — скульптор, человек искусства, а ты путешественник. Кен тот же мажор.

— Ты меня не любишь, да? — без всякой обиды спросил Кен.

— Конечно. Потому что я тебе завидую. Тебе судьба сразу отсыпала монеток. Ты из хорошей семьи, и красавчик, и бабки к тебе сами в руки идут. Кто ж тебя такого любить-то будет? Только телки…

— А то, что я в свои двадцать девять совершенно один, и у меня ни бабушки, ни родителей, никого не осталось, это тоже милость судьбы?

— Я в этом ничего плохого не вижу, ты стал наследником и бабушки, и родителей. А что один — это твой выбор. Значит, ни жены, ни детей не хочешь. Хотел бы, все было б. А ты как считаешь, Паш?

Но тот его не слышал. Он думал о своем.

— А знаете, что странно? — сказал он вдруг. — Что я вас никого не помню.

— И что из того? — скривил губы Егор.

— Просто у меня очень хорошая зрительная память. Я половину города в лицо помню.

— Значит, мы из другой половины, — пожал плечами Егор.

— Или просто сильно изменились, — добавил Кен, — и стали не такими, какими ты нас запомнил.

Но Пашу их слова не убедили. Он продолжал хмуриться и грызть зубочистку. Уже пятую. Предыдущие превратились в опилки.

— У меня было несколько сотрясений мозга, — продолжил он. — Одно очень серьезное. Даже в больнице полежать пришлось. Вот думаю, а не повлияло ли это на мою память?

— Тебя это беспокоит? — поинтересовался Кен.

— А тебя бы не беспокоило? Что, если провалы в памяти начнутся?

— А может, уже начались? — подлил масла в огонь Егор. Он обожал это делать. — Не замечал ничего такого за собой?

— Было. Но только после выписки. Когда не до конца оклемался. Последнее время… тьфу, тьфу… — Он сплюнул через левое плечо. Подумав, еще и по столу постучал.

Егору стало скучно. Эти двое его утомили своими разговорами. Хотелось встряхнуться. А так как лучшей встряской для Егора был секс, то он решил взять на ночь девочку.

Он знал «пятак», где «пасутся» лучшие городские проститутки, неподалеку отсюда. Пешком — минут десять.

— Пойду я, мужики, — сказал Егор, вставая.

— Да и нам пора, — тут же поднялся Паша. — Время уже позднее… — Он махнул официантке, подзывая ее.

— Кого подвезти? — спросил Кен, следуя общему примеру.

— Я пройдусь, — ответил Паша, взяв из рук девушки кожаную папочку со счетом. Открыв ее, он объявил: — С каждого по семьсот рублей.

Егор нахмурился. Что-то многовато! Как пить дать обсчитали.

— Дай-ка сюда… — Он отобрал у Паши счет, пробежал глазами по столбцам, затем увидел итог. — По шестьсот десять с каждого! — возмутился он. — Ты что, плохо видишь или считать не умеешь?

— Вижу и умею. А на чай?

Егор фыркнул, но на стол бросил все же пятисотку и две сотенные.

— Подбросить? — обратился к нему Кен.

— Не, я тоже пройдусь.

— Ну вы даете! А меня пешком ходить не заставишь.

— Смотри, пузо нарастишь к моему возрасту. Оно у тебя уже дрябленькое, — не удержался от укола Егор.

Засим раскланялся и покинул кафе первым.

На улице было прохладно. Зябко поежившись, Егор сунул руки в карманы и быстро, чтобы не замерзнуть, зашагал в направлении «пятака». Вообще-то пользоваться услугами проституток он не любил. Не потому, что брезговал, как некоторые. Просто денег жалел. Егор не привык на баб их тратить. Но сейчас было не до экономии. Нестерпимо хотелось секса. Да не обычного, а поострее.

Чтоб встряхнуться так встряхнуться!

— Красавчик, развлечься не желаешь? — услышал Егор хрипловатый женский голос.