Каждый – кузнец своей судьбы

Речь зашла о змее, и я расскажу о двух событиях. Мне было лет 8–9, я заглянул на кухню и услышал шипение. Осторожно заглянул под очаг и увидел большущую змею, лежащую калачиком. Выбежал на улицу и позвал ребят постарше. Они тоже увидели змею, но не посмели её потревожить. В это время прибежала наша соседка Анор опа. Она быстро нашла на дворе большую палку, велела всем мальчикам выйти из помещения, мальчики повиновались. Через некоторое время она вышла с убитой и завитой на палку змеёй. Мальчикам стало неудобно, а я удивился мужеству девушки. Второе событие связано с нашей собакой Кашкой, так её назвали из-за наличия белого пятна на лбу. Это был пес, который чужих не пропускал через наш переулок. Он всегда лаял, но никого не кусал. Однажды махаллинские мальчишки поймали водяную змею и подсунули нашей собаке. Обычно собаки боятся змей, но Кашка не побоялся, ухватил змею за голову и начал бить об землю. Змея не смогла ни причинить ему зла, ни избавиться от него. Она была умерщвлена собакой.

Однажды мой сосед, ровесник Абдуахат, похвастался, что их кошка не побоится нашей собаки, давай-ка, говорит, запустим их друг против друга. Ребята вокруг подразнили, и я согласился. Вот это был бой! Кошка когтями вцепилась в собаку, а собака схватила её за горло. В конце концов кошка сбежала. После этого я заметил, что никакая кошка не приближалась к нашему дому. Во время грозы, Кашка прятался у нас под навесом, дрожа от страха. Мы же его ласкали и убеждали, что не следует бояться, мы рядом и будем его защищать. Собака как будто понимала это.

Однажды Кашка исчез. Прошёл день, второй, третий – его нет. Мы начали поиски. Долго искали. Нет его нигде. Через неделю я играл с мальчиками на другом конце колхозного поля и вдруг услышал лай нашего Кашки. Смотрю, на окраине большого сада Кашка стоит перед какой–то собакой и виляет хвостом. Позвал я его, Кашка подбежал, но затем снова вернулся к своей подруге. Когда я сказал хозяину сада, что моя собака находится у него в саду, он усмехнулся и сказал: «Сумеешь увести, пожалуйста, забирай свою собаку». Я подошёл к Кашке, но тот не дал поймать себя. Подчиняясь зову природы, он предпочитал оставаться рядом со своей избранницей. Я пошёл домой, принёс цепь и с большим трудом надел её на Кашку. Вы не поверите, как он плакал. По дороге выл, оглядывался назад, три дня ничего не ел, но, в конце концов, привык. Так, верный Кашка врезался в мою детскую память и остался в ней не долгие годы.

Кстати, о хлебе… Во время войны почти все голодали. Всем было трудно. Особенно вдовам с маленькими детьми вроде нашей семьи. На карточку для шестерых давали буханку хлеба весом 1 кг. Ни сахара, ни сливочного масла! Мясо – только во сне… Терпели. В нашей махалле жили таджики, как правило, они ходили по домам и просили милостыню. Иногда собранные чёрствые куски хлеба меняли на что-нибудь из старой одежды. Я собственными глазами не раз видел, как вши копошились в чёрствых кусках. Что же делать, если очень хотелось есть, ели и такой хлеб. Искали выход из тяжелого положения. Была мизерная возможность заработать деньги. Мы пилили высохшие деревья в колхозе, заготавливали дрова и мешками на себе тащили на базар Эски–Джува. Вместе со старшей сестрой Бахтия преодолевали пешком 3 км пути. Помню, однажды торговля не удалась, пришлось долго ждать покупателя. Сестра, чтобы успокоить меня, купила мне 2 пирожка с картошкой. Один я съел, другой только начал есть, как откуда–то появился паренёк и вырвал пирожок из моих рук. Он тоже был голоден…

Из–за одной буханки хлеба надо было в 5 часов утра выходить к магазину и занимать очередь. Хлеб привозили в 8 утра, чаще выходила мать, но иногда и мы стояли в очереди. Помню, я учился то ли во втором, то ли в третьем классе. С матерью я стоял в очереди за мукой. Каждому выдавали по одному кило. Вдруг я заметил, что недалеко от нас прошёл мой учитель. Я стал настаивать на том, что надо идти в школу. Тогда мать дала мне пощёчину и сказала: «Если тебе надо учиться, то мне надо кормить вас пятерых». Как бы ни поступала мать, я знал, что всё ради меня, ради братьев и сестер.

Моя мать с братом Анвар одно время вместе с соседями ездила на Абайский базар (Южный район Казахстана) и там покупала: сливочное масло и творог. Затем их перепродавала на базаре «Эски-джува». Прибыль от этой торговли поддерживала наше благополучие. Это продолжалось вплоть до сентября 1957 года, т.е. до нашего поступления в институт. Потом мы запретили ей заниматься этим ремеслом. Стипендия 2х студентов достаточна для проживания…

Наш дом был сплошь глиняный. В дождливые дни крыша протекала, иногда даже негде было спокойно поспать. Всюду расставляли корыта, миски, ведра. Лишь к 1962 году, когда я окончил институт, нам посчастливилось покрыть крышу шифером. Электричества в доме не было до 1957 года. Все 10 лет школьные уроки готовили при свете керосиновой лампы.

– Как отец оказался не фронте?