Каждый может любить (СИ)

Я быстро сделала заказ, оплату с меня не взяли, но записали все на номер палаты — словно я в отеле где-то заграницей, ну честное слово, и тут же все очень быстро принесли.

— Я смотрю, наслаждаешься… — голос противный, надменный. Я обернулась в сторону источника и увидела ту самую девушку, что хотела сделать маникюр.

— И что в этом такого? — наверно, стоило промолчать, но фраза сорвалась с губ раньше того, как в голове созрела здравая мысль.

— Да так… думаешь, сможешь привязать его ребенком? — это она сейчас об Александре говорит, да? Да на нем что, все помешались? — глупая девочка. Он детей боится как огня, твой план изначально обречен на провал.

— Да мне пофиг, — я пожала плечами, наслаждаясь горячим чаем с бергамотом и мысленно надеясь, что она скоро уйдет. Женщина была одета в уличную одежду, значит, уже через некоторое время ее здесь не будет. Вот и славненько.

— Неужели, — она явно мне не поверила, облокотилась на поверхность стола и медленно проговорила, смакуя каждое слово, — он бросит тебя точно так же, как и многих других. И ты останешься одна — без денег, власти, и крыши над головой. Он выкинет тебя, словно мусор…

— Я же говорю, мне пофиг, — я просто хотела нормально покушать, в спокойной обстановке, чтобы никто мне не мешал, так нет же! И тут приключения! — поэтому не мешай мне есть.

— Так ты на аборт, что ли? — Оксана печально надула губки, — мне тебя та-ак жаль. Но знаешь, в моей жизни это уже третий аборт, ничего страшного в этом нет. Ну, в любом случае, денег ты с него явно поимеешь, а это уже говорит о том, что ты не совсем дура. Удачи, малышка. И все же этот кабель ничуть не изменился…

Иногда мне кажется, что все эти люди говорят о каком-то другом Преображенском. Да что, черт возьми, происходит? Не мог же он переспать с кучей женщин в этом городе? Должен ведь быть хоть какой-то предел? С другой стороны, с чего мне вообще верить этой странной девушке? Наговорить можно очень многое о ком угодно, где угодно и как угодно. И мне, если честно, сейчас не до похождений Преображенского.

Вернувшись в свою палату, я тут же выключила свет и постаралась уснуть. Отдых обещает быть коротким, но приятным и что самое главное — долгожданным.

***

— Вы уверены? — врач спокойно кивнула, что-то написала в выписном листе и с чувством выполненного долга вручила мне бланк, — подождите, мне точно можно домой?

— Милая, судя по анализам у вас все хорошо. Сейчас низ живота тянет как раньше?

— Нет… Меня уже на второй день перестало что-либо беспокоить.

— Вы провели у нас пять дней, за это время мы сделали все необходимое и с уверенностью можем сказать, что малышу ничего не угрожает. Дарья… Знаете, я искренне желаю вам благополучия, и если быть совсем откровенными, вы одна из немногих, кто ведет себя здесь как человек.

За несколько дней пребывания в центре, я успела сблизиться с Ангелиной. Эта женщина любила спокойно поговорить о медицине, и ей совершенно не хотелось обсуждать посторонние темы, сплетни и прочее. Как выяснилось позже, большинство девушек не особо заботит их состояние — главное, это внешность. Она не рассказывала подробностей, не называла имен и даже не жаловалась, но иногда в ее речи проскальзывали странные слова-упреки, или же наоборот удивление по поводу моей покорности и искреннего переживания о ребенке.

— Неужели так мало хороших девушек из обеспеченных семей? — спросила я, держа в руках заветный лист.

— К сожалению да. Тут дело не сколько в богатых наследницах, а в девушках, которые обзавелись обеспеченными мужчинами, не желающими иметь детей от своих любовниц. У нас тяжелая профессия, Дарья, как физически, так и морально. Мы каждый день видим слезы радости, слезы горя, слышим крики отчаяния, а в соседней палате смех. Мы постепенно становимся черствыми и циничными, а после общения с некоторыми девушками — злобными. И я очень рада, что вы другая и… Все же не могу не спросить… Может все же Саша…

— О нет, нет, что вы… — я запротестовала, прекрасно понимая, о каком Саше идет речь, — мы с ним знакомы совсем недавно, и ни о каких чувствах и речи быть не может. Думаю, здесь не стоит объяснять, почему…

— Печально, — женщина вздохнула, — он хоть и наделал глупостей в своей жизни, но я искренне надеялась, что годам к сорока он остепенится. Видимо, время еще не пришло. Ладно, моя девочка, собирайся. Выписка до двух часов, звони своему принцу на белом коне и с полной уверенностью езжай домой, наслаждайся беременностью и просто будь счастлива.

— Спасибо огромное, Ангелина Викторовна, правда, спасибо, — эта женщина смотрела на меня своими большими выразительными глазами, полными заботы и любви. Это так странно — видеть человека, который болеет своим делом, живет работой, спасает жизни и… и в тоже время отнимает их по тем или иным причинам.

— Можно кое-что спросить? — все же любопытство меня погубит, — по поводу Александра. Если посчитаете мой вопрос неуместным, просто не отвечайте.

Ангелина Викторовна хитро улыбнулась, дала свое согласие и приготовилась слушать.

— Вы говорили, что он наделал много глупостей…