Каждый может любить (СИ)

Узнав, что ребенок не от его отца, мальчик облегченно выдохнул, и это меня сильно смутило. Ревность? Или что-то другое? Не похоже, что бы он как-то злился, но… но чем тогда вызвана подобная реакция?

- Ты не хочешь братика или сестричку? – тихонько спросила я, когда Игорь отложил в сторону планшет.

- Очень хочу, - спокойно ответил мальчик, а потом добавил, совершенно не стесняясь того, что в машине сидит его папа, - но я не хочу, чтобы у моей сестры или брата был такой отец.

Ого! Я бы даже сказала – ОГОГО! Но что более странно, Преображенский не остановил автомобиль, не отругал ребенка, а… согласился с ним…

- Согласен, - мужчина не обиделся на ребенка, - из меня отвратительный родитель. Но я стараюсь…

- Да, он старается, - Игорь сказал это без сарказма, а с удивлением, чем добил меня окончательно, - мы оба стараемся…

Почему-то сейчас мне уже не хотелось знать их историю. В ней явно много боли и страданий, это видно по совершенно взрослому, умному взгляду совсем юного ребенка. Странно только то, что они все это при мне обсуждают…

- А ты в ЖК для чего едешь? – Преображенский завернул на нужную мне улицу и сбавил скорость, готовый найти парковочное место.

- На УЗИ. – я хмыкнула, - сегодня скажут кто у меня. Снова пойдешь?

Саша удивленно хмыкнул, явно хотел отказаться, но его перебил Игорь:

- Снова? Папа ходил с вами смотреть на ребенка? – Боже, почему у него глаза загорелись так, словно перед ним поставили самый вкусный торт во всем мире? – а мне можно? А он маленький, да? Совсем маленький или не очень? Па-ап, я хочу увидеть!

- Это тебе у Дарьи спрашивать надо, - видимо, Александр сам не ожидал такой реакции от сына, раз уставился на него таким удивленным лицом, - к тому же не факт, что пустят в кабинет ребенка.

- Если тебе интересно… - я растерялась и почему-то разрешила пойти со мной. Мальчик явно обрадовался, тут же заулыбался и, опередив отца, быстро открыл мою дверь, оббежав автомобиль. – спасибо, Игорь. Ты такой воспитанный!

Когда мы подходили к консультации, я стала свидетелем странной сцены. Преображенский побледнел, затем позеленел, но открыл дверь, переступив порог. Игорь с каждым шагом словно оживал и полностью терял всю серьезность. Он смотрел на больших беременных женщин с удивлением, явно никогда не видя их в таком количестве сразу в одном месте. В отличие от своего отца, мальчик был явно доволен, чем смутил уже меня.

- О, да вы теперь с первенцем? – врач меня узнала сразу, а точнее первым делом обратила внимание на Преображенского, расплываясь в улыбке. – ну проходите, семья, проходите. Чего уж там! Редко когда можно увидеть возле моего кабинета такой состав!

- Какой такой? – не понял Игорь.

- Когда мама приходит смотреть на дите с мужем и ребенком, да еще и улыбается при этом. Обычно я слышу ругань или претензии, сразу всех гоню взашей! А раз вы такие тихие, то давайте смотреть, чего там у вас происходит в животе. Раздевайся, Солнцева! Че встала как вкопанная, будто в первый раз? А ты че покраснел, мелкий? Как будто мамку голой не видел? Боже, какой воспитанный – отвернулся. Че отворачиваешься? Она ж только чуть живот откроет, совсем же раздеваться не будет! Эх… молодежь! Да не садись ты на этот стул! Ну он же еще с того раза чуть не помер, а под вашим весом совсем треснет! Молодые, ноги крепкие – постоите!

Я откровенно хохотала, Преображенский молча матерился – это было видно по тому, как меняется выражение его лица, а вот Игорь вообще не понял, что происходит. Он просто смотрел на небольшой монитор и спустя мгновение, когда датчик коснулся живота, замер, раскрыв от удивления глаза.

Врач долго всматривалась, изучала, что-то отмечала на аппарате, приговаривая, что все хорошо и размеры ей нравятся, а потом весело произнесла:

- Поздравляю, Солнцевы, у вас будет девочка! Теперь можно спорить по поводу имени!

Меня словно током ударило – радость внутри казалась безграничной. Преображенский все это время просто смотрел на монитор, морщил лоб и… С ним происходило что-то странное – он то удивленно поднимал брови, потом хотел что-то спросить, потом вновь успокаивался и так по кругу. Даже после того, как я наконец-то вышла из кабинета, он выглядел загруженным и тревожным, в отличие от сына, который уставился на мой живот, а затем спросил самый логичный вопрос:

- Вот тете Даше врач дала фотографию дочки, а у тебя моя есть? Когда я таким же был?

- Нет, твоя мама мне не отдавала никаких снимков, - эти слова будто вернули мальчика на землю и он вновь сник, - но я спрошу у нее сегодня, вдруг она сможет нам их прислать.