Каждый может умереть

Поскольку он любил свою жену и его полностью удовлетворяли их супружеские отношения, он был сенсацией. Он был нездоровый сектант, который отказался принести дань Иштар [Иштар — аккадская богиня войны и любви], переспав с ее верховной жрицей.

Кем он себя возомнил? Кто он такой, псих? Смолвуду еще повезет, если у него останется какая-то практика, когда репортеры закончат с ним.

В этом должна заключаться какая-то мораль, но в данный момент она ускользала от Гэма. Он толчком распахнул дверь шерифского участка и вышел в ночь. Погода оставалась теплой, но прибрежный туман, как и предсказывалось в вечерней газете, был такой густой, что трудно было различить очертания машин, проносившихся мимо всего в нескольких ярдах.

— Чудеса, да? — сказал полицейский из дорожного патруля, стоявший возле его машины. — Уж вроде пора им набраться ума-разума, так нет. Пока у нас два случая по тридцатой статье.

И с этого времени до утра мы будем соскребать их с мостовой на всем пути от Пойнт-Консепсьон до Даго.

Глава 16

Туман держался в пределах узкой прибрежной полосы. Доктор Гэм выехал из него вскоре после того, как свернул на проспект Сан-Сент у его западной оконечности, несколькими милями южнее участка шерифского департамента в Малибу-Бич. Ранним утром, когда еще не было дневного смога и транспортных заторов, вызванных наплывом сотен тысяч приезжих в этот район, вести машину было в удовольствие. Не обращая внимания на знаки с ограничением скорости, Гэм ехал быстро, но так, чтобы не привлекать к себе внимания. Одного доктора медицины в пиковом положении было достаточно. Чем больше он думал о Смолвуде, тем сильнее начинал сомневаться в интеллектуальной зрелости своего коллеги-терапевта, занявшего такую позицию в отношении Глории. Если бы он сделал то, что она от него хотела, Глория была бы жива. Смолвуд, по крайней мере с фрейдистской точки зрения, пережил бы освежающую интерлюдию в своих брачных отношениях. Гораздо важнее, что, вместо общественного порицания и осмеяния этим утром, он имел бы все шансы стать процветающим светским доктором, доказавшим, что умеет находить подход к больному. Впоследствии он пользовался бы большим спросом у матрон среднего возраста, жаждущих испытать опосредованные волнующие ощущения от того, что их ощупывают те же самые руки, которые ощупывали Глорию Амес.

Гэм следовал ходу своих мыслей. С другой стороны, в лучших иудаистско-христианских традициях, которые отвергали открытия Фрейда, Юнга и Адлера, и не только идеализировали индивидуализированную любовь, но и делали ее частью своего культа, Смолвуд, казалось, скорее согласился бы быть сожженным на костре, чем отказаться от своих принципов.

Вы платите деньги и выбираете по своему усмотрению.

Гэм спросил себя, способен ли он так сильно любить одну женщину. Он считал, что способен. Если бы он мог выбирать женщину. К сожалению, именно та женщина, еще почти девочка, не только уже замужем, она уже несколько месяцев беременна от мужа, который либо не ценит ее, либо не понимает, что ему принадлежит. Мало того, она такого невысокого мнения о Гэме, по крайней мере как о профессионале, что не далее как вчера днем он так и не сумел добиться от нее, чтобы она доверила ему то, что ее беспокоило.

Гэм был совершенно честен с самим собой, проезжая мимо темного и безмолвного городка университетского колледжа Лос-Анджелеса. Ситуация была смехотворная. Возможно, ему самому следует обратиться к психоаналитику. Но называйте это биохимическим влечением или как хотите, хотя он, безусловно, никогда не показывал ей своих чувств, он был влюблен в Еву Мазерик с тех пор, как она и Мазерик въехали в Каса-дель-Сол.

Гэм посмеялся над самим собой. Его расположение не было чисто физического свойства. Кто бы ни учил Еву, у нее были превосходные учителя. Он восхищался ее живым умом почти так же сильно, как желал ее тело. Если бы дома его ждала Ева, то, как бы идиотски это ни выглядело со стороны, он, вероятно, принял бы такое же решение, что и Смолвуд, хотя и по другой причине. Он не захотел бы тратить впустую даже один кубический сантиметр своей силы на что-то, настолько очевидно худшее.

Если, как якобы сказал Дж. Б. Шоу, влюбиться — это сильно преувеличивать отличие одной женщины ото всех остальных, Ева Мазерик обладала этим отличием. Он отменил приемы пациентов, назначенные на дневное время, и выпил. Это было ему необходимо. Он выпил, потому что каждый раз, когда приближался к Еве Мазерик на пять футов и ближе, его охватывала горячка и он надеялся, что выпивка поможет ему потушить пламя.

Гэм помедлил на светофоре, потом проехал на зеленый свет.