Каждый способен на убийство. Теория убийств, которая стала классикой

Другой источник беспокойств кроется в ошибочном убеждении, будто адаптация к убийству подразумевает его неизбежность. Как я старался показать на протяжении всей книги, убийство представляет собой лишь одну из множества возможных стратегий для решения адаптивных задач выживания и репродуктивной конкуренции. В принципе любая стратегия может быть активирована и дезактивирована. Возьмем такую адаптацию, как мозоли. Наше тело от природы склонно к образованию мозолей, однако можем предотвратить их появление за счет минимизации трения. Убийство тоже можно предотвратить – достаточно понять лежащие в его основе психологические механизмы и создать среду, препятствующую их активации. В нашем исследовании гомицидальных фантазий перспектива провести оставшуюся жизнь за решеткой оказалась в числе наиболее часто упоминаемых сдерживающих факторов. Это лишний раз доказывает: на решение потенциальных убийц можно повлиять.

В нашем эволюционном прошлом психология убийцы безусловно выполняла адаптивные функции. По иронии судьбы мы перенесли ее в современный мир, хотя условия жизни в нем кардинально изменились.

Убийственный разум в современном мире

Как ясно показывают многочисленные случаи, описанные в этой книге, современный человек не избавлен от таких проблем, как сексуальное соперничество, переманивание партнеров, насилие в семье и сексуальное хищничество. Как и далекие предки, мы стремимся повысить статус и сохранить репутацию. Мы по-прежнему подвергаемся смертельной угрозе со стороны родственников, жестокому обращению со стороны приемных родителей и риску стать жертвами грабителей. Глубинные побуждения к убийству до сих пор широко распространены. Конечно, большинство из нас не считают убийство социально или морально приемлемым решением, за исключением строго ограниченных контекстов, таких как защита себя, семьи и друзей. И все же нам приходится мириться с психологическими механизмами, внедренными в наш мозг тысячелетиями эволюции. Одной ногой мы стоим в древнем прошлом, другой – в современном настоящем.

О том, что поведением современного человека управляют древние ментальные механизмы, наглядно свидетельствует неспособность определить, когда мы находимся в наибольшей опасности. Оценивая ситуацию, мы часто совершаем вопиющие ошибки. Взять хотя бы страх быть убитым незнакомцем. Как ни странно, в реальности гораздо больше убийств совершают люди, которых мы прекрасно знаем.

Наши предки жили небольшими группами численностью от 50 до 150 человек. Как следствие, все знали всех. К незнакомцам относились с большим подозрением и часто убивали.

Не имея современных средств передвижения, древние народы сталкивались только с теми, кто выглядел более или менее похожим на них. Люди, которые выглядели иначе, изменяли внешность с помощью краски, одежды и шрамов на теле. А если они выглядели по-другому, вероятность того, что у них были враждебные намерения, возрастала. Судя по данным о набегах и засадах, в ходе нападений конкурирующих племен гибло больше людей, чем в ходе внутриплеменных конфликтов. В глубокой древности ксенофобия имела адаптивный смысл.

Современный мир с его географической мобильностью и огромными городами изобилует незнакомцами, многие из которых принадлежат к разным этническим и расовым группам. К сожалению, наши психологические механизмы так и не приспособились к новой реальности. Человеческий страх перед убийством неразрывно связан с чужаками, хотя в большинстве случаев смертельная угроза исходит от знакомых. Как показали наши исследования, опасения быть убитым сопряжены с выраженным страхом перед представителями других расовых групп. В нашей выборке белые боялись погибнуть от рук «громадного негра», «здоровенного черного парня» или «страшного темнокожего мужика». Афроамериканцы, особенно женщины, выражали опасения быть убитыми «белыми мужчинами-расистами». На самом деле подавляющее большинство убийств совершаются в пределах одной расовой или этнической группы. В Соединенных Штатах 88 % белых убивают другие белые, а 94 % афроамериканцев – другие афроамериканцы[325]. Если в эволюционном прошлом ксенофобия обладала высокой адаптивной ценностью, сегодня это подлинный анахронизм, в рамках которого страх перед чужаками проявляется в боязни других рас и необоснованной ненависти.

Психология современного человека отстает от условий нашего времени и в другом важном аспекте. Последний находит выражение в боязни женщины быть изнасилованной и убитой незнакомцем. В действительности большинство изнасилований совершают мужчины, которых женщина знает, а потому очень немногие заканчиваются фактической смертью жертвы. Женщины склонны недооценивать опасность, грозящую им со стороны знакомых. Со временем эта опасность существенно возросла: сегодня все больше женщин живут вдали от защитного щита родственников.