Каждый способен на убийство. Теория убийств, которая стала классикой

Одним из ключевых вкладов ФБР в криминалистику стала классификация преступлений на две большие группы: организованные и неорганизованные. Они применяются по сей день. Организованные обычно совершаются в отношении незнакомцев и предполагают планирование и сокрытие тела. Считается, что лица, совершающие организованные преступления, обладают средним или высоким интеллектом и развитыми социальными навыками. Они часто употребляют алкоголь в контексте совершения преступления и с удовольствием следят за расследованием в новостях или других средствах массовой информации. Многие являются социопатами – им неведомы муки совести и чувство сопереживания. Они склонны к межличностной эксплуатации и патологической лжи, преисполнены чувства собственной значимости и придерживаются манипулятивной стратегии обмана. Неорганизованные чаще происходят спонтанно, без предварительного планирования, а жертвы знают преступника. Как правило, тело оставляют на виду; половые акты обычно осуществляются уже после смерти. Лица, совершающие неорганизованные преступления, часто страдают тяжелыми психическими расстройствами, сопровождающимися бредом, галлюцинациями и другими нарушениями восприятия реальности. Судебные психиатры – в частности Брент Терви – убеждены, что дихотомия организованных и неорганизованных преступлений представляет собой существенное упрощение; сегодня специалисты ФБР выделяют «смешанные», или промежуточные, типы[47].

В сущности, криминальное профилирование базируется на синтезе статистических данных, опыта криминалиста и интуиции. В первую очередь применяется для поисков неуловимых серийных убийц и насильников. Используя описанную выше классификационную систему и определяя уникальную «подпись» преступника – тип автомобиля, на котором он ездит, способ совершения преступления, вероятный возраст, национальность, семейное положение и личностные характеристики, специалисты по криминальному профилированию вносят неоценимый вклад в поимку серийных убийц.

В основном к криминальному профилированию прибегают в расследовании таких громких дел, как убийства на реке Грин[48] или детей в Атланте[49]. Как мы отмечали, эти необычные случаи составляют ничтожные 1–2 % всех насильственных смертей. Если в своей работе криминалисты стараются выявить индивидуальный почерк маньяков, то моя главная цель – понять глубинную психологию большинства убийц – людей, которые могут жить по соседству с каждым из нас.

Некоторые распространенные мотивы, конечно, не так и загадочны – например, в ходе ограбления. Согласно статистике ФБР, во время грабежа совершаются примерно 9 % всех убийств в США[50]. Причины очевидны: воры устраняют либо свидетелей, либо тех, кто пытается помешать. Другие менее очевидны, как, например, в случаях, упомянутых выше. Что движет матерью, убивающей собственного ребенка, или мужчиной, лишающего жизни возлюбленную?

Чем больше я читал о традиционных теориях, о том, почему люди выбирают так называемую последнюю тактику разрешения конфликта[51], тем сильнее убеждался, что стандартные социологические и криминологические объяснения не затрагивают суть проблемы. Здесь нужна более убедительная и всеобъемлющая теория, которая позволит добраться до скрытых психологических корней убийства. Я не сомневался: гомицидальные фантазии – то самое окно, через которое можно заглянуть в глубинную психологическую архитектуру.

Мысли об убийстве

Великий кинорежиссер Альфред Хичкок часто касался темы убийства в своих картинах. Его классический фильм «Незнакомцы в поезде», снятый по роману Патриции Хайсмит, указывает на возможную функцию гомицидальных фантазий. В одной из сцен главный злодей – Бруно Энтони – является на прием и предлагает гостям игру – он просит их представить, как бы они избавились от ненавистного им человека. Миссис Каннингем принимает вызов: «Я как-то читала об одном деле, – со смехом говорит она. – Мне кажется, это замечательная идея. Я могу отправиться с ним [мужем] на машине в какое-то очень уединенное местечко, потом стукнуть его молотком по голове, засунуть в машину, облить все бензином и поджечь». Позже Бруно использует гипотетические фантазии, чтобы вовлечь незнакомца в дьявольский заговор с целью двойного убийства. Сами того не подозревая, Хичкок и Хайсмит вскрыли один из важнейших психологических механизмов, запрограммированных в мозге убийцы, – составление сценария.

Анализируя гомицидальные фантазии, которые мы записали, я вдруг подумал: а что, если мысли, фантазии, грезы, внутренний диалог, планирование и составление сценариев уничтожения другого человека приносят ощутимую выгоду в решении жизненных проблем, которую совершенно упускают из виду социологи?