Каждый твой взгляд

Готова ли она узнать всю правду? Готов ли он открыть все, что должен?

— Помните мой рассказ о том, как при первой же нашей встрече я мгновенно растаял и влюбился по уши?

Она слабо улыбнулась.

— Да.

— К сожалению, чувство не встретило взаимности. Вы холодно взглянули и вернулись к своим книгам. Завоевать ваше неприступное сердце оказалось не так-то просто — тем более тому, кто в то время был на целых пять дюймов ниже вас. Я же, со своей стороны…

Пока Хелена лежала без чувств, он снова и снова признавался ей в любви. Но если повторить признание сейчас, когда она в сознании и смотрит пытливым, пронзительным взглядом, то отказаться от своих слов уже не удастся. Она услышит и запомнит их навсегда.

Опустив голову, Дэвид нервно теребил край одеяла.

— Я же, со своей стороны, влюбился с первого взгляда. Безумно. А когда понял, что вы смотрите сквозь меня и не замечаете, то начал привлекать к себе внимание самыми гадкими способами.

— И что же именно вы делали? — Вопрос прозвучал заинтересованно и вполне доброжелательно.

— Проще было бы рассказать, чего не делал. — Дэвид поднял голову. — Например, через неделю после знакомства попытался ущипнуть вас за попу.

Хелена посмотрела недоверчиво, не зная, что лучше: возмутиться или рассмеяться.

— Правда?

— Оправдывает меня только одно: из-за пышной юбки почувствовать что-нибудь было невозможно. Я это знал и просто хотел привлечь внимание к собственной персоне.

— А я вас стукнула?

— Еще как! Отвесили звонкую пощечину. Неделю ходил с синяком под глазом и страшно жалел, когда он наконец прошел.

Губы Хелены задрожали в попытке сдержать смех.

— Подумать только, до чего же романтично!

— Сейчас вы находите это забавным. Но представьте, что было бы, если бы восстановившаяся память распространилась еще на несколько недель и включила мой первый приезд в Хэмптон-Хаус. Наверняка считали бы меня жалким сопляком.

— В этом случае вам всего лишь потребовалось бы убедительно доказать, что это не так. — Хелена подняла руку и намотала на палец светлую прядь. — Очень просто.

Легко потянула локон и тут же отпустила.

— Как пружинка.

Они едва приблизились к правде, но она выглядела вполне удовлетворенной объяснением. И крайне заинтересованной… волосами.

— Чувствую себя как овца, которую пропустили во время весенней стрижки, — пробормотал Дэвид.

— Да, шерстка очаровательно мягкая и пушистая.

В другой ситуации выбор прилагательных вряд ли бы его устроил. Но сейчас чувство облегчения затмило все на свете.

— Может быть, сесть ближе, чтобы не приходилось напрягаться и вытягивать руку?

Хелена просияла улыбкой.

— Да, пожалуйста. Это было бы замечательно.

Вечером она попросила почитать «Алису в Стране чудес». Гастингс с радостью согласился и снова наделил каждого из героев собственным узнаваемым голосом. Спектакль имел огромный успех: в конце главы сестра Дженнингс, ночная сиделка, даже захлопала.

Хелена присоединилась к аплодисментам.

— Браво! Браво! Но ведь вы уже читали так, правда? Почему-то кажется, что уже не впервые слышу мурлыканье Чеширского кота.

— Читал. Но только тогда вы лежали без сознания.

Хелена растерялась.

— Вряд ли в эти три дня я что-то слышала, а тем более могла запомнить. И все же почти уверена: вы уже играли все эти роли.

Неужели грядет новое просветление? И что оно захватит в этот раз? Пальцы нервно сжали страницу.

— Не знаю, что и сказать.

Хелена недовольно поджала губы.

— Что ж, значит, просто кажется, хотя готова поклясться, что это не так.

Дэвид посмотрел на книгу.

— Читать следующую главу?

Она на миг задумалась.

— Сестра Дженнингс, не хотите ли немного прогуляться?

Уговаривать сиделку не пришлось.

— С огромным удовольствием. Благодарю, миледи.

Гастингс перестал дышать. Итак, Хелена хочет поговорить наедине. Может быть, вспомнила что-нибудь важное?

Сестра ушла, и она не стала терять время.

— Должно быть, ваши удивительные волосы совсем сбили меня с толку. Чем больше думаю, тем больше теряюсь в догадках. Почему восстановление памяти так вас пугает, если самое страшное из совершенных вами преступлений заключается в излишнем внимании к моей заднице?

Нет, новые воспоминания не всплыли — по крайней мере пока.

— Что ж, давайте рассуждать.

— К следующему лету я подрос на два дюйма. Но к сожалению, и вы тоже. Возвышались надо мной, как прежде, и продолжали жестоко игнорировать. Поэтому я и решил хитростью заманить вас в старый шкаф на чердаке. К сожалению, вы разгадали коварный план и заперли в шкафу меня самого.

Хелена удовлетворенно ухмыльнулась.

— Умная девочка!

— И не выпускали целых шесть часов. Не знаю, как бедный мочевой пузырь выдержал жестокое испытание. А когда наконец явились, то улыбались с ледяной жестокостью — до сих пор помню.