Каждый умирает в одиночку

Тотчас же у всех станков прекращается работа.

И в то время как господин из конторы кричит: — Бригада! Кончать работу!..

В то время как все облегченно, но недоверчиво кладут инструмент…

В то время, как их потускневшие глаза снова оживают….

В это время долговязый мужчина с бесцветными усами успевает сказать: — Мастер Квангель, вы арестованы по вескому подозрению в измене родине и государству. Ступайте незаметно вперед!

Бедная Анна, подумал Квангель и, высоко подняв голову, медленно пошел из мастерской впереди комиссар! Эшериха.

ГЛАВА 47 Понедельник. День комиссара Эшериха

На этот раз комиссар Эшерих действовал быстро и безошибочно.

Услышав по телефону, что две открытки найдены на мебельной фабрике Краузе и K°, в мастерской, где работала бригада из восьмидесяти человек, он сразу же решил: настал час, которого он ждал так долго, наконец-то невидимка совершил промах. Наконец-то он его поймает!

Спустя пять минут он затребовал себе команду, которая могла бы оцепить весь фабричный участок, и помчался на фабрику в мерседесе. Машину вел сам обергруппенфюрер.

Праль настаивал на том, чтобы немедленно вывести из мастерской всех восемьдесят человек и допрашивать каждого до тех пор, пока не выяснится правда. Эшерих же категорически заявил: — Мне прежде всего нужен список всех работающих в мастерской вместе с их адресами. Скоро вы можете представить мне такой список?

— В пять минут. А как быть с людьми? Через пять минут у них конец рабочего дня.

— К концу смены надо заявить им, что они должны продолжать работу. Пояснения излишни. У каждой двери выставить двойной караул. Запретить выход из помещения. Позаботьтесь о том, чтобы все произошло по возможности незаметно. Незачем зря волновать людей!

И когда вошел конторщик со списком: — Автор открыток должен жить на Ходовецкиштрассе, либо на Яб-лонкскиштрассе, либо на Кристбургерштрассе. Кто из восьмидесяти проживает там?

Они просматривают список — никто! Никто ровно!

Еще раз судьба едва не выручила Отто Квангеля. Он работал в другой смене и в списке не числился.

Комиссар Эшерих выпятил нижнюю губу, снова втянул ее, раз-другой нетерпеливо закусил усы, которые только что любовно поглаживал. Он не сомневался в успехе и теперь был крайне разочарован.

Но сорвав досаду на своих возлюбленных усах, он только сказал сухо: — Рассмотрим личное дело каждого рабочего в отдельности. Кто из вас, господа, может дать точные сведения? Вы заведуете личным составом? Превосходно. Так начнем. Абекинг Герман… Что вам о нем известно?

Он подвигался по списку с невероятной медлительностью. Через час с четвертью они добрались только до буквы Г.

Обергруппенфюрер Праль закуривал и сейчас же гасил одну папиросу за другой. Он начинал шопотом разговоры, которые после двух-трех фраз иссякали. Он барабанил пальцами по окну бравурные марши. Наконец он не выдержал: — Все это чушь! Разве не проще было бы…

Комиссар Эшерих даже головы не поднял. Тут только перестал он ощущать страх перед начальством. Ему нужно было найти преступника, а он сознавал, что неудача с адресами очень мешает ему. Но как бы ни кипел Праль, массового допроса он не допустит!

— Дальше, пожалуйста!

— Кемерер Эуген — это их мастер!

— Простите, он вне подозрений. Сегодня в девять утра ему повредило руку строгальным станком. Его обязанности сегодня исполняет мастер Квангель…

— Итак, дальше: Круль, Отто…

— Простите, еще раз: мастера Квангеля нет в списке господина комиссара.

— Да не вмешивайтесь вы каждую минуту! До каких пор нам тут торчать? Этот старый одер Квангель тоже вне подозрений!

Но у Эшериха вновь вспыхивает искорка надежды, он спрашивает: — А где живет Квангель?

— Надо посмотреть в другом списке, он не из этой смены.

— Прикажите посмотреть. Да нельзя ли поживей? Я ведь просил дать мне полный список.

— Сейчас посмотрим. Но, уверяю вас, господин комиссар, этот Квангель — просто выживший из ума старик. Да и работает он на нашей фабрике много лет, мы его насквозь знаем…

Комиссар только отмахнулся, сколько ошибок совершают люди, думая, будто знают своих ближних насквозь!

— Ну? — лихорадочно спросил он возвратившегося юношу конторщика. — Ну?

И юноша не без торжества ответил: — Мастер Квангель проживает на Яблонскиштрассе, номер… Эшерих вскочил.

— Это он! Я нашел невидимку! — выкрикнул он с несвойственным ему волнением.

— Подать сюда эту гадину! — рявкнул обергруппенфюрер Праль. — Стереть его в порошок, в порошок!

Волнение охватило всех.

— Квангель! Кто бы подумал, что Квангель… Такой старый осел — прямо не верится! Да ведь он первый заметил открытки! Что же удивительного, раз он их подбросил! Какой же дурак сам полезет в ловушку? Квангель — нет, не могу поверить!

Но все перекрывал рев Праля: — Подать сюда эту гадину! Стереть его в порошок!

Первым пришел в себя комиссар Эшерих.

— Простите, одно слово, господин обергруппенфюрер. Осмелюсь предложить произвести сперва небольшой обыск на квартире этого самого Квангеля.

— Зачем такие церемонии, Эшерих? Чего доброго, этот разбойник пока что улепетнет!