Каждый выбирает по себе (СИ)

    Стараясь не греметь металлом, вытащил из свертка нож, чуть меньше того, что потерял, блуждая по лесу. Плевать, что говорил про них ведьмаг... Оборотные не оборотные, а заточка, как у опасной бритвы. И деревянная рукоять удобная, короткая, как у метательных... Ухватил за лезвие, прижал большим пальцем, слегка качнул на фаланге указательного, выверяя балансировку. Стоя было бы кидать куда легче, но выпустить из объятий перепуганную девушку было выше его сил. Она и так близка к истерике. 'Вспомним молодость... - не вставая с пола, метнул, что было сил, в бесцеремонную лапу. - Есть!'.

    От истошного визга, раздавшегося вслед за глухим ударом ножа, и многоэтажной матерной тирады зазвенело в ушах. 'Капец... - парень закрыл глаза, чтобы не видеть пришпиленную к створке кисть с шевелящимися когтистыми пальцами, с которых сочилась зеленоватая жидкость: - Лучше бы я промахнулся, это ж надо было так облажаться...'.

    Визг не смолкал...

    Оттолкнув вцепившуюся в него ведьму, Антон подскочил к двери, и, упершись в неё ногой, выдернул ушедший во всю длину лезвия нож. И услышал вопль с гораздо лучше аргументированными угрозами для него самого и всей его родни до седьмого колена...

    - Эй! - слегка приотворил дверь ведьмаг. - Не дури...

    Теперь только и оставалось, что делать хорошую мину при плохой игре... А ещё лучше, вообще избежать всяких объяснений... Дурашливо подняв руки, парень отступил назад.

    Его эскапада оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения Родослава. Он размахнулся и от души врезал Антону, вложив в удар всю злость, что накопилась в нем за сегодняшнюю ночь. Чернава только сдавленно охнула, когда парень рухнул к её ногам.

    - Раньше прыть надо было проявлять, - ведьмаг склонился к упавшему, легонько потрепал по щеке, приводя в сознание, - защитничек...

    - Что это было, - приоткрыл стремительно заплывающий глаз Антон, не спеша подниматься, - шальной метеорит, да? А, это ты, учитель... Новый метод обучения нерадивых учеников? Тогда я пас, у меня каникулы...

    - Где ты его только выискал? - Родослав поднял с пола оброненный парнем нож. - Я ж тебя предостерег однажды...

    - Однажды... - Антон сел, утер кровь, тонким ручейком стекающую на некогда белую рубаху. - Когда это было... Забыл... - с вызовом глянул на ведьмага. Тот смолчал. - А что мне было делать, что? Сидеть и гадать, чем все кончилось? Или ждать, пока нас с ней на куски порвут? Та зараза, что в дверь лапы совала. Да не понял я, что это Леший! Не было его здесь, и быть не могло!

    - Вот об этом сам ему скажешь, - Родослав за шиворот поднял парня, мстительно добавив напоследок: - Если успеешь...

    - Пусти, - вырвался Антон, - я сам пойду.

    Баюн, не выдержав, все-таки выбрался из своего укрытия. Не узнать вопящего лешего было невозможно, а остаться в чем-то несведущим для котофея было немыслимо. Моментально оценив обстановку, проскользнул мимо взбешенного ведьмага и присоединился к хлопотавшей около раненого лесовика чародейке, пытаясь понять, что случилось. Уяснив, что и его вина тут немалая, поспешил отползти в сторону, только Людмила, закончив снимающий боль наговор, его остановила:

    - Кимря пусть даст настой. Она знает, - предварила расспросы резкой отмашкой, - и живее оба...

    Но котофей и сам уже понял - дело плохо. Плоть вокруг раны почернела и расползалась, точно вскрывшийся гнойник. Леший уже не завывал от боли, а только тихонько постанывал, глядя на курящуюся сизым дымком лапу.

    'Ведьмины ножи не игрушка... Кто ж знал, что Антон их против своих повернет? А лесовик та же нежить...'.

    - Ну! - вывела из ступора кота гневный оклик чародейки. - Долго медитировать будешь?

    Избегая пинка, Баюн спешно нырнул в открытую настежь дверь.

    Вскоре Людмила приматывала клочки мха, пропитанные чудо-настойкой жабьего яда, к лапе лешего:

    - Ну вот, скоро полегчает... - улыбнулась, успокаивая. - Друзьям помочь всегда рада.

    - С такими друзьями и врагов никаких не надо, - пробурчал лесовик, свирепо сверля глазами Антона, с повинным видом выходящего из дому. - Хотел по-доброму сговориться, а теперь хочет не хочет, а не отвертится...

    - Ты о чем? - нахмурившись, чародейка подозрительно глянула на лешего, чересчур быстро возвращавшегося к жизни

    - Антоха, - оглушительно гаркнул лесовик. Людмила вздрогнула. Совсем полегчало, видать... - Пока меня не переиграешь три раза подряд, домой не вернешься.

    Антон и охнуть не успел, как оказался в медвежьем захвате лешего. Кости захрустели, точно сухие веточки, и вырваться не виделось никакой возможности. Да и проблематично было вырываться, глядя, как стремительно уменьшаются растерянные лица друзей, а перед глазами уже колыхаются верхушки высоченных деревьев, окруживших дом. Лесовик перевернул парня вверх головой, споро усадил себе на плечо и гигантскими шагами двинулся прочь от дома чародейки.

    - Я защищался, понял! - изо всех сил стукнул пяткой Лешего, ставшего выше самых высоких деревьев, и тут же схватился за огромное оттопыренное ухо, чтобы не свалиться ненароком. А осознав, что леший и не думает шутить, и действительно уносит его, заорал, насколько хватило сил: