Каждый выбирает свой путь

Я не знаю, какая боль терзает вас сегодня. Но я подозреваю, что она, в чем бы ни было дело, берет корни в разочаровании. Вы думали, что жизнь обернется иначе. Вы думали, что обстоятельства обернутся иначе. Вы думали, что сами будете иными, что люди будут иными. Вы думали, что Бог будет иным.

В зависимости от силы боли вы будете использовать разные слова для описания своих чувств. Слова, которые я уже использовала на этих страницах: вы будете «разочарованы», «опустошены», «отвергнуты» или «доведены до состояния крайнего расстройства». Как бы там ни было, корни всех этих чувств исходят из разочарования. Вы пытаетесь выразить то, что ваш жизненный опыт не соответствует вашим ожиданиям от жизни.

Эти чувства болезненны, и этой болью необходимо заняться. Господь помог мне увидеть это прошлым летом при весьма драматичных обстоятельствах.

~

В прошлом июне проснулась утром самого обычного, по моему мнению, понедельника. Но все было каким-то ненормальным. Мне казалось, что мои внутренности безжалостно пронзают ножи. Рвота, подступавшая волнами, вызывала такие судороги, что я прямо мечтала облегчить пищевод. Я попыталась встать с постели, но упала. Я закричала.

Мои родные спешно отвезли меня в отделение неотложной помощи, где, как мы все надеялись, мне смогут ее оказать. Мне полегчало лишь спустя пять мучительных, изнуряющих дней. До этого я не знала, как трудно бывает прожить один час, не говоря уже о дне. Я и не знала, насколько мучительными могут быть даже шестьдесят секунд. Я никогда не испытывала отчаянной жажды смерти как избавления.

Но в отделении интенсивной терапии, когда живот час от часу все больше вспучивается, трубки то вставляют в тело, отказывающееся нормально функционировать, то вынимают из него, а болеутоляющее в самых больших дозах все не приносит облегчения, – смерть кажется довольно привлекательной.

Еще в воскресенье я чувствовала себя прекрасно, возвращаясь из отпуска, а уже в понедельник – лежала в реанимации, вся мокрая от слез и пота.

Что произошло?! Да, в течение многих лет я испытывала боли в животе разной степени интенсивности. Но боль всегда проходила, и я не придавала ей особого значения: в конце концов я, может быть, просто съела что-нибудь не то или подхватила какой-то вирус. Но от этой боли я не могла отмахнуться, проигнорировав ее. Она поглотила меня.

Поначалу я вообще не могла мыслить рационально. Я просто впала в панику, пытаясь понять, как в кратчайшее время избавиться от боли. Я страшно торопилась сделать что-то. Но когда паника начала уступать место отчаянию, я взмолилась Богу о том, чтобы Он помог мне: «Избавь меня от боли! Боже, прошу, избавь меня от этой боли!»

Но Он не сделал этого. Ни тогда, ни позднее. Ни на следующий день. Я была ошарашена Его молчанием.

Как Господь может так поступать? Как Он мог сказать, что я дочь Его, которую Он глубоко любит, и оставить меня в тисках мучительной боли? У меня есть дети. И если бы я могла избавить их от боли, я бы, без сомнения, это сделала. Бог мог избавить меня от боли, но Он предпочел этого не делать.

Клайв С. Льюис писал: «Я верю в христианство так же, как верю в восход солнца: не только потому, что я вижу его, но потому, что благодаря ему я вижу все остальное»[4].

Мне нравится это высказывание. Оно, безусловно, хорошо подходит для Фейсбука. Но тогда, на больничной койке, когда мрак боли, казалось, поглощал всякий луч света, мятежное сомнение барабанило в моей голове: что ты видишь сейчас?

Я видела боль. Я видела себя, отчаянно взывавшую к Богу. Я не видела никаких признаков того, что Бог слышит мои мольбы. Я видела, как мучительные минуты превращались в часы, а затем в дни. Я видела, как доктора разводят руками в недоумении. Я видела слезы моей матери. Я видела страх в глазах моих родных. Я видела недоумение в глазах друзей.

Но я не видела, чтобы Господь пришел мне на помощь.

И разве не именно это занимает нас в столь лелеемых нами отношениях с Богом? Разве отношения не означают, что Он должен приходить на помощь в трудную минуту?

Мало что способно ранить меня больше, чем разочарование в моих близких.

Но разочарование в Боге, Который, как кажется, не пришел ко мне на выручку в минуту самой отчаянной нужды, – оно разбило мне сердце.

Я, конечно, не рассчитывала на то, что Господь все исправит в моей ситуации. Но я рассчитывала на то, что Он сделает хоть что-то.

Я представляла себе, как Он стоит возле моей кровати, видит мою боль, наблюдает, как мое тело бьется в агонии, слышит мои крики, но продолжает бездействовать. Я не могла примириться с этим.

Я ощущаю то же самое каждый раз, когда я узнаю новости о чьем-то мертворожденном ребенке, или чьей-то матери, умирающей от рака, или о подростке, совершившем самоубийство, или о страданиях беженцев, или о голодающих в странах третьего мира.

Где же Ты, Господи?

Даже люди с малейшей долей сострадания испытывают нужду оказать помощь другому человеку при виде глубины его страдания и боли.