Каждый выбирает

Ван говорил, а сам клял себя за косноязычие. Не в физической нагрузке главное, а в переживаемых чувствах, в душевном подъеме. Какой убогий пересказ у него получился! Надо было заранее подыскать нужные слова. Конечно, физиологические подробности объяснять Георгию стыдно, но обо всем другом…

Георгий послушал его запинающуюся речь, и неодобрительно сказал:

— В общем, мне все понятно. Ты неправильно поступил.

— Почему? — несказанно удивился Ван.

— Потому, что ты уже обручен с Варварой. Значит, ни с одной другой девушкой ты не имеешь права вступать в связь. Сам подумай: получается, что ты изменщик. Это недостойно нормального человека, а дворянина — особенно.

— Но мы еще не поженились!

— И что с того? Представь, что она начнет с кем-нибудь трахаться. Хорошо тебе будет?

Сама мысль о такой возможности была неприятна. Но Ван не подал вида и беспечно сказал:

— Не, Варька не начнет. Она позднего развития и помешана на своем герцогстве. Больше ни о чем не думает.

— А если подумает?

— Ну, я полагаю… мне будет неприятно, — нехотя признался Ван. Покопался в своих чувствах глубже, прикинул реакцию и честно добавил: — Может быть, я даже откажусь на ней жениться. Женщина обязана беречь себя для детей, для семьи.

— Она обязана, а ты нет? Так нечестно. У нас равноправие. В общем, поразмышляй над моими словами и впредь веди себя благоразумно.

Георгий был не вполне искренним. Он считал, что для того, чтобы быть женщине надежной опорой и поддержкой, мужчина должен все знать, все уметь, через все пройти. Из этого тезиса логически следовало, что первый сексуальный опыт мужчина должен получить на стороне. Но все равно надо было осадить Вана хотя бы из воспитательных соображений.

А Ван взял на заметку: будущие любовные приключения надо тщательно скрывать от Варвары. А то, не дай бог, она решит и в самом деле отомстить ему и закрутит с кем-нибудь настоящий роман. Ее же не удержать. Если за что возьмется, то будет заниматься этим до посинения.

— Естественно, я ей ничего про твой проступок не скажу, — закончил Георгий, по-своему понявший молчание Вана.

Да, осечка вышла, подумал Ван, странно Жора прореагировал. Может, еще не созрел из-за своих бесконечных тренировок? И чтобы перевести разговор на другую тему, спросил:

— Как вы существовали-то в Сфинксе без электричества, киберприслуги, без туалетов?

Георгий поделился печальным опытом. Потом они поговорили о всякой второстепенной всячине и распрощались. Герцогу Цезийскому надо было работать. А у Вана возникли новые планы.

Во время обратного перелета в Мифополь он опять смотрел новости. Узнав, что в королевском дворце открыта экспозиция космической техники, решил посетить ее. Но потом, сперва надлежит заняться более важным делом. И при подлете к столице резко изменил курс, направив свой воздушный аппарат в сторону Беззаботных островов.

Суд

Никогда ранее королевский ужин не проходил в такой тягостной обстановке, при полном молчании. Изысканность и вычурность предлагаемых блюд вызывала раздражение.

Олмир, сидевшей во главе стола, даже не притронулся к вилке. Селена Бюлова и Георгий Цезийский лениво ковыряли в своих тарелках. Варваре Мирковой и Юлианне Кунтуэской тоже кусок в горло не лез. Лишь главный «виновник» торжества, Аполлон Шойский жевал как ни в чем не бывало, со смаком прихлебывая из кубка вино. Глядя на него, Ван, испытывающий голод, не удержался и проглотил несколько кусочков, делая вид, что совершил сей героический поступок только из уважения к королевской персоне.

Первой не выдержала Селена. Отшвырнув вилку, она поднялась, не спрашивая разрешения Олмира, и сказала:

— Все, хватит с меня! Сидят, как воды в рот набрали! Лучше бы сразу подрались или еще что. Свое отношение к художествам Полло я уже сказала Зойке и Жоре. Добавить мне нечего, и потому ухожу. Разбирайтесь без меня. А этого… художника вшивого я видеть не могу!

Повернувшись, она твердо направилась к выходу. Олмир не стал ее удерживать.

— Ваше Величество, — вслед за ней поднялся со своего места Георгий Цезийский, — разрешите мне последовать за Ее Светлостью Бюловой.

— Жора, — мягко возразил Олмир, — я хотел поговорить в узком кругу, по душам. Среди своих. Тебя будет не хватать.

— Боюсь, мое присутствие не даст ничего конструктивного. Я глубоко убежден: каждое зло должно быть наказано. Аполлон Шойский совершил тяжкий проступок, и обязательно должен быть привлечен к ответственности. А какое именно наказание ты придумаешь ему — не столь важно. К моему прискорбию, в последнее время ты тоже оказался не на высоте.

— Да, я тоже сплоховал, оставив Зою в одиночестве сражаться с Благовым, — совсем не по-королевски сказал Олмир. — Я принес герцогиня Луонской свои извинения. Может, мне следует повиниться и перед тобой с Селеной за причиненные неудобства?

Георгий резко вскинул голову, как от пощечины.

— Позвольте, Ваше Величество, не увидеть за Вашими словами оскорбления в свой адрес. Мое присутствие здесь действительно ничего не даст, так как я уже все решил для себя пока находился в Сфинксе.