Каждый за себя

— И куда же он тебя выводит? В «Алайн»? В «Ле-Финн»? Или, — спросила она с насмешкой, — в «Макдоналдс»?

— О, нет, — Эледа проигнорировала иронию. — Он слишком сильно виноват, чтобы отделаться ресторанами. Поэтому пригласил в святая святых — домой! Заметь, я буду первой, кто узнает, где его таки поселили.

— Домой? — мать откинулась на спинку кресла. — Чем он тебя там будет потчевать? Омлетом? Подгоревшими тостами? Пиццей? Или сама встанешь к плите?

Дочь вздохнула:

— Ну, зачем ты так? Он очень старается быть милым. А ужин приготовят в «Алайне», поскольку это мой любимый ресторан. Между прочим, анонимный заказ: доставка до точки, а потом по указаниям, чтоб никто не догадался — кому это. Да ты, должно быть, в курсе, как оно делается. Ну, а я, само собой, в отместку заказала самые дорогие блюда. Даже этот их фирменный десерт… не помню название… какое-то наслаждение.

Мелинда смотрела удивленно:

— Ангел мой. Ты отродясь не любила сладкое. С чего бы вдруг? К тому же ведь терпеть не можешь черимойю.

— Мама, ты как ребенок, — закатила глаза дочь. — Суть не в том, что я хочу это съесть. Суть в том, чтобы он за это заплатил. А там может хоть выкинуть. Он виноват. А значит, пусть терпит. И впредь будет осторожнее.

Ее собеседница рассмеялась.

— Боже, Леда, в очередной раз убеждаюсь — мне следовало рожать сына. У мужчин как-то всё проще…

— Ну да, — подхватила дочь, — и сейчас бы твой сын покупал кому-то десерт за четыре тысячи кредов.

Мать затушила сигарету и сказала:

— Ну и вертихвостка же ты. У Джеда, видимо, далеко идущие планы. Не верю, чтобы мужик ради одной лишь постели так прогибался и позволял вить из себя веревки. Не переусердствуй с дрессировкой. Сдается, мы с отцом слишком тебя избаловали…

— Это всё потому, что я у вас единственная, — пожала плечами Эледа. — Кстати, почему? Один ребенок — это серьёзный риск.

Миссис Ховерс прикурила очередную сигарету и ответила:

— Видишь ли, Леда, в семье крайне важно исключить всякую возможность предательства. Большая семья — большие проблемы. Нельзя всех держать под контролем. Лучше вложиться в одного, но быть в нём уверенным, чем распылиться на двоих-троих и потом гадать, кто из них подставит тебя первым из-за непомерных амбиций или надуманной, а то и навязанной, обиды. Опять же, один наследник — это отсутствие свар при разделе имущества. Конечно, риск потери одного ребенка немал, но он куда ниже риска внутрисемейной междоусобицы.

Девушка хмыкнула:

— Вполне логичный прагматизм. Как думаешь, что мне надеть?

— Шубу из шиншиллы. На голое тело. Жаль всё-таки, что твой отец не позволил отправить Гектора. Там в приданом есть бесподобная меховая жилетка, я её подобрала как раз к этой твоей шубке! Чудо какая прелесть и с кармашком на пуговичке. В третьем пакете лежит. Совершенно изумительная вещица. Впрочем, ты такая черствая и неблагодарная дочь, что наверняка не оценишь.

— Мама, — Эледа улыбнулась. — Ну, зачем ты так?

— Ой, всё! У меня нет времени выслушивать претензии. Опять ты меня расстроила! — с этими словами Мелинда оборвала связь.

Её собеседница лишь покачала головой. Миссис Ховерс всё же великолепная актриса. Куда там Софи.

Хм… шубу из шиншиллы… на голое тело…

* * *

Крис задумчиво прошелся вдоль алтаря — текстолитовой плиты, положенной на кирпичные опоры. Выглядело достаточно монументально и величественно. На алтаре и в нишах над ним стояли коптилки с чадящими фитильками.

Неровный танцующий свет делал скульптуру Костяного Дави'Ро довольно-таки жутковатой. Белое божество стояло на небольшом возвышении, покрытом красным синтетическим шёлком, и простирало в стороны руки — три слева, три справа. В двух верхних Дави'Ро держал косы, в двух средних — автоматы, в нижних — удавку. Сама скульптура была невысокой — сантиметров тридцать-сорок — и до крайности топорной, из-за чего казалась еще отвратительнее.

— Почему его называют Костяным? — спросил Крис стоящую чуть в стороне девку с пропитым одутловатым лицом.

Девку звали Ликкой — она родилась и выросла в Вонючей Дыре, но по юности вырвалась оттуда и несколько лет успешно занималась проституцией, пока однажды её не поймали товарки и не изуродовали за то, что взялась сбивать цены. Убивать не стали — отрезали кончик носа, исполосовали лицо и сиськи — типа, живи и мучайся. С той поры Ликка перебивалась случайными заработками: то подворовывала, то нанималась под пресс, то давала за выпивку или еду кому-нибудь из совсем опустившихся бродяг, которым плевать было, как она выглядит. Жизнь — не порадуешься, но бывает и хуже.

Сейчас девка держалась поодаль от алтаря, и по всему было видно — подходить близко не хотела.

— Почему Костяным? — переспросила она сиплым скрипучим голосом и усмехнулась: — А думаешь, из чего он сделан? Из пластика, что ли?

Крис, который как раз тянул к Дави'Ро руку, отшатнулся.

— Ну, может, потому что он скелет, — с сомнением сказал Крис, глядя на скалящуюся черепушку.

— Ага, — сказала Ликка. — Скелет из скелета, — и нервно усмехнулась: — Дави'Ро режут из человеческих костей.