Каждый за себя

— К обеду жду вас обоих с подробными отчетами. Эледа, — он повернулся к девушке, — я бы хотел обсудить с вами и систематизировать уже собранную информацию. Важна каждая мелочь, а я провел бессонную ночь, да и собеседников не было.

Мисс Ховерс кивнула, однако настроение у нее не улучшилось, хоть она и постаралась тщательно скрыть раздражение на своих амбалов.

Девушка занимала Ленгли. По дороге на место расследования он уже изучил ее подробное досье: любимая дочь управляющего тремя секторами мегаплекса — богатого и влиятельного отца, которую мистер Нейт Ховерс лелеял ничуть не меньше, чем свои капиталы. Лучшие гувернантки, лучшие наставники, лучшая школа — все самое-самое лучшее. Не дура. Успехи и в школе, и в колледже более чем впечатляющие. Однако же характер крайне тяжелый. С того момента, как отец приставил к дочери телохранителей, сменялась уже третья группа. Стоит отдать должное самообладанию Хейли и Фэйна — эти продержались дольше всех своих предшественников, вместе взятых. А может, мисс Ховерс и вправду их ценила. Что, впрочем, не мешало ей периодически отдавать подчиненным команду: «Место!»

— Эледа, — Ленгли выключил голограммер, — даю вам час на изучение материалов дела, собранных за ночь. Через час я вернусь, и вы озвучите мне свои соображения. Если они будут. Если нет…

— Джед, не надо ставить под сомнение мою профпригодность, — сухо прервала его девушка. — Если я сижу перед вами в гражданской одежде, а не в форме СБ — это еще не повод думать, будто вместе с костюмом я сменила и интеллект.

Ленгли усмехнулся. Для младшего агента СБ это были, конечно, крайне дерзкие слова, однако для наследницы могущественного клана мисс Ховерс вела себя более чем сдержанно.

— Тогда приступайте.

* * *

Айя проснулась оттого, что выспалась. Это было непривычное и в чем-то даже удивительное ощущение. В интернате учеников будили всегда в одно и то же время — в восемь утра. Вставать приходилось по общему звонку, и если у остальных девчонок как-то получалось подняться раньше, то Айя каждый раз еле отрывала себя от подушки. Спать хотелось до невозможности! И она все мечтала, что когда-нибудь сможет проснуться просто так — сама по себе, а не под противный сигнал интернатской побудки. Домечталась.

И все-таки было хорошо… Как это ни странно. Распаханный пулей бок за ночь успокоился, и хотя рану еще нудно тянуло, саднящая боль ушла. Голова тоже почти утихомирилась. Снова хотелось есть. Девушка поднялась на локте и огляделась.

Хозяин комнаты сидел на стуле уже в очках и бронежилете, но пистолеты-пулеметы пока лежали на столе. Когда Керро увидел, что гостья открыла глаза, то молча подтолкнул к ней банку консервов. Та, проехав вперед, удивительным образом остановилась как раз на краю.

Айя выбралась из спальника, пригладила торчащие веником волосы и сказала хриплым со сна голосом:

— Доброе утро…

Ответом ей была тишина. В этой тишине девушка обулась и прошлепала к столу, где заняла пустующий стул, взяла в руки жестянку с чем-то, пахнущим безумно вкусно, и принюхалась.

— А ложка есть? — спросила Айя.

Керро взял ложку, торчащую из такой же в точности (но уже опустошенной) банки, и передал ей.

— Хочешь чистую — там, — он кивнул на дверь кладовки, из которой накануне принес спальник. — Вода тоже.

Девчонка поглядела на дверь, на ложку, на банку с едой и вздохнула. Снова поднялась, отправилась в кладовку, где некоторое время шуршала и чихала. Потом вернулась довольная, уселась обратно и сразу же взялась лопать с таким аппетитом, словно неделю голодала. Керро посмотрел, как она уминает холодные консервы, и, вздохнув, сказал:

— Если продавить дно, то включится разогрев…

— Да? — гостья была искренне удивлена, приподняла банку, посмотрела на дно, надавила и поставила обратно на стол, с любопытством заглядывая внутрь. — А когда можно будет дальше есть?

— Когда прогреется. Итак, как ты уже знаешь, меня зовут Керро. Имя не первое и, думаю, не последнее, но пока зови так. А как называть тебя?

Она посмотрела в уже знакомой ему манере — слегка исподлобья:

— Айя Геллан. И это единственное имя. Другого нет, — девушка снова заглянула в банку, пошевелила еду ложкой и негромко произнесла, избегая смотреть на собеседника, глаза которого скрывали черные линзы очков: — Ты сказал, утром мы поговорим.

Керро про себя порадовался, что девчонка не отмалчивается, как накануне, и уже не вздрагивает всем телом от любого его неосторожного движения.

— Так вот, Айя Геллан с единственным именем, — произнес, наконец, он. — Ищут именно тебя. Других доноров у Мусорного Дока вчера не было… не успел он, — на этих словах Керро хмыкнул. — И именно за тебя с ходу предложили сто тысяч. Могу поспособствовать, чтобы их получила ты лично, — он снова усмехнулся и явно кого-то процитировал: — Возьму адекватный процент.

Девушка некоторое время молчала, помешивая ложкой консервы, а потом угрюмо спросила у банки с едой:

— Зачем тебе мне способствовать? Зачем процент, когда можешь взять все? Объясни, — она, наконец, оторвала взгляд от столь занимавшей ее еды. — Про Вызов я помню. Но зачем при этом мне помогать?