Каждый за себя

Бросалось в глаза, что кролики подготовились к выходу: они избавились от чудных нарядов, вооружились и больше не походили на участников безумного карнавала. Роджер, вон, перелез из свободного кричаще-красного комбинезона на лямках в закрытый, темно-серый, полувоенного образца. Удивительно, но, если бы не оставшаяся на шее бабочка, главкролик выглядел бы вполне нормальным человеком, не продолжай он, конечно, бестолково суетиться. Сейчас, например, он бегал вдоль стола, хлопая себя по карманам и проверяя, видимо, таким образом, всё ли взял.

Айя дождалась, пока Керро с Алисой выйдут, и повернулась к мечущемуся главкролику:

— Я еду с вами, — сказала она.

— Угу, сдалась ты нам, — ответил Роджер. — Не. Тут сиди жди.

— Еду. С вами, — упрямо повторила Айя.

Кролик развеселился, перестал то и дело ощупывать карманы и выпрямился, насмешливо глядя на собеседницу.

— Чтобы ехать с нами, — сказал он, — надо быть одной из нас.

Девушка усмехнулась и ткнула пальцем в свою юбку-пачку:

— Это видишь? Так что я — одна из вас.

— Не-а, — покачал он головой. — Только по прикиду.

— Так я ведь не в команду прошусь, а в машину, — сказала Айя и, прищурившись, уточнила: — Или трахнуть тебя, чтоб стал сговорчивей?

Роджер заржал и дёрнул бабочку:

— В кузове поедешь. С дровосеком. За длинный язык.

Девушка пожала плечами. В главном он прав: едет она исключительно за длинный язык. Так не всё ли равно, где и с кем? К тому же Дровосек — не самый худший вариант. Спокойный и молчаливый. Главное, чтобы Роджер, пока ездит, забыл про её смелое предложение и не стал потом докапываться.

— Пэн, Покахонтас, — окликнул тем временем главкролик своих друзей. — Че сидим-то? Валим, валим, Тереза там уже, поди, задолбался ждать и на акселератор давить.

Индианка, облаченная в плотные штаны и куртку с бахромой, фыркнула, подхватила свою снайперку и направилась к двери, Пэн — в штанах-стрейч защитного цвета и темно-зеленой парке — молча нацепил камуфляжный рюкзак и подхватил две спортивные сумки.

— Ну, чего замерла? Пошли, — подтолкнул Айку Дровосек. Он, к слову, одежду не сменил, как был в штурмовой броне, так и остался.

На улице было холодно и ясно — ни тучки на небе. Луна светила ярко, и тени от разрушенных домов стали темнее и резче. Воздух пах сырым бетоном, ржавым железом, мокрой землей и выхлопами. Пикап с ярко горящими фарами урчал, периодически взрыкивая, в трех шагах от подъезда.

Дровосек смерил попутчицу взглядом, полным сомнений, и сказал:

— Я тебе березентуху дам.

С этими словами он откинул бортик пикапа.

Девушка забралась в кузов, где устроилась в углу: для тепла набросила на плечи брезент, которым обычно закрывали пулемёт, и вцепилась в борт.

Остальные кролики разместились в кабине. Последним на переднее сиденье плюхнулся Роджер. Сразу после этого Мать Тереза проорал: «Ну, с божьей помощью!» — и так вжарил с места, словно боялся опоздать к раздаче вечной жизни.

Пикап рванул вперед, пару раз подпрыгнул на камнях, но потом выровнялся и понесся, лавируя среди мусора. Водитель Тереза был что надо, но стартовал жёстко.

Машина мчалась сквозь ночь, а Айя думала — жалко, что она не видела, как уехали Алиса с Керро. Наверное, Алиса на байке — это красиво.

* * *

— На выходе возникнут проблемы, — спокойно сообщила Су Мин, глядя куда-то за спину Винсу.

— Быстро… — удивился рейдер.

— Бивень не рефлексирует. Особенно, когда обижается, — девушка отпила коктейля. — Просто приготовься.

— К чему? — хмыкнул Винс. — К пятку автоматчиков? Тогда я напарников поищу.

— Не-е-ет, — протянула собеседница и тихо рассмеялась: — Ты ж не с Патлатым поссорился. Думаю, схема будет стандартная: против тебя выставят какого-нибудь быка под стимуляторами и пару лбов с пистолетами — ему в прикрытие.

— Как-то не слишком умно… — рейдер поставил на стол кружку, но не успел продолжить мысль — узкая ладонь Су Мин легла рядом с его рукой, и теплые пальцы мягко коснулись широкого запястья.

— Бивень не из интеллектуалов, — сказала вполголоса девушка, не разрывая прикосновения. — Вот с Ушлым никогда не ссорься. Его, если что, просто убивай первым. Иначе посадит «хвост», и как только выдастся удобный момент — пристрелят. А ты их до того даже не увидишь.

— Ваши при таком раскладе, как я понял, ночью придут? — уточнил Винсент.

— Да… — ее пальцы продолжали слегка поглаживать тыльную сторону его ладони. — С нами тоже не ссорься.

— Не буду, — пообещал рейдер, после чего мягко высвободился и поднялся из-за стола.

Собеседница проводила его заинтересованным, но лишенным всякого беспокойства взглядом.

— Арматурина или бита есть? — спросил Винс у бармена.

— Само собой, — отозвался тот, не вынимая, впрочем, руки из-под стойки.

— Одолжишь?

— Да без проблем, — мужчина вытащил почти метровый стальной прут.

— Ого, — присвистнул рейдер. — Не длинноват?

— Мне ж не утихомиривать. Так, к стойке не подпустить.

— Понятно, — Винсент взял железку и сказал: — Если против меня ставил, еще есть время переиграть.

Бармен в ответ на это только усмехнулся.

— Пойдем, красивая, — повернулся Винс к своей спутнице. — Неприятности заждались.