Кажется, я пропала (СИ)

- Света в коме, – я всё же повернула голову. – Довольна? – всё тот же человек, на которого я так похожа, всё тоже лицо с морщинами, но теперь чужое. Он смотрит сквозь меня, прожигая, испепеляя. Если бы меня спросили, как выглядит лицо, человека готового совершить убийство, я бы не задумываясь, показала его. – Но можешь сильно не радоваться, – с настоящей искренней ненавистью. – Ребёнок выжил.

- Хорошо, – я облегченно выдохнула. Значит всё было не зря.

- Завтра ты улетаешь, – хлопнул дверью.

- Что? – выскочила за ним.

- Мне надоели твои выходки. Я многое тебе прощал, – активно жестикулирует руками. – Но с меня хватит! Это последняя капля!

- Ты не можешь поступить так со мной!

- Могу! Я всё сказал! Завтра ты летишь в Англию – дверь его кабинета закрылась изнутри, а я сползла по стене, уткнувшись головой в собственные колени, захлёбываясь слезами и безысходностью.

Глава 40.

Марианна.

Кажется, я снова умираю внутри. Первый порыв сбежать. Но сразу забываю про это. Смысл? Бежать мне особо некуда, да и найдёт меня отец быстро. Получилось у Светки меня отправить подальше. Сразу в голове мелькает пословица, которую часто использовал мой дед – «Не делай добра, не получишь зла».

- Можем поговорить? – отправляю сообщение Артёму.

Вместо ответа, на экране тут же загорается фотка Артёма.

- Что случилось? Куда пропала? – нервно, приятно, что хоть кто-то переживает за меня.

- Меня в Англию отправляют, – еле слышно.

- Что? – не могу понять он удивлен или действительно не услышал меня.

- Меня в Англ…

- Я понял. Но почему? – ещё более взволновано.

- Светка попала в больницу, – сглатываю ком, собравшийся от воспоминаний. – Сейчас в коме.

- Ого. Жесть. А ты тут при чём?

- Отец думает, что это я сделала, – грустно усмехаюсь. – Я пыталась ему сказать, но он и слушать ничего не хочет.

- А это ты сделала? – с опаской спрашивает Костров.

- Тём, – злюсь. – Нет, конечно. Я её терпеть не могу, но на такое никогда бы не пошла.

- Я просто спросил. На всякий случай, – он расстроен и это слышно. – Может мне стоит поговорить с Андреем Викторовичем? – спрашивает с надеждой.

- Бессмысленно, – мотаю головой, будто он меня видит. – У него своя правда, и моя ему точно не нужна. Для него всё удачно сложилось. Все детали старой жизни выкинуты из настоящей.

- Перестань. Уверен ему тоже не легко сейчас, – старается подбодрить меня.

- Что на счёт нас? – спрашиваю со страхом в голосе. Я боюсь. Боюсь того чего могу услышать.

- Марианн, – по коже пробегают мурашки, внутри живота появляется болезненный спам, дыхание перехватывает, и кажется, что в комнате стало безумно душно. – Через три месяца мне восемнадцать, – его голос спокойный и размеренный, от чего мне страшно ещё сильнее. – И мы так или иначе сможем быть вместе. Сто процентов что-нибудь придумаем, – я громко выдыхаю, чем вызываю смешок у Кострова. – А пока попрактикуем отношения на расстояние. Мы не первые такие. Всё будет хорошо.

- Я люблю тебя, – говорю искренне. Я рада, что он есть в моей жизни. Он приносит в неё смысл.

- И я люблю тебя, Марианн.

Несколько часов мы разговариваем обо всём и не о чем одновременно. И после разговора, без сил, я наконец-то засыпаю.

Просыпаюсь от резко открывшейся двери спальни.

- Павел тебя отвезёт в аэропорт, – холодно кидает мне отец, а после разворачивается и уходит.

- И всё? – бегу за ним. – Даже не проводишь дочь?

- Я занят. У меня много работы, – даже не поворачивается ко мне.

- Хорошо. Я поняла, – усмехаюсь. – Сейчас вещи соберу.

- Они тебе не понадобятся. Переодевайся и выходи. Паша тебя уже ждёт, – снова скрывается в кабинете.

- Ок – возвращаюсь в комнату.

Как и следовало ожидать, отец выбрал частную авиаперевозку. Целый самолёт в моём распоряжение. Расстраивало, что я не успела увидится с Артёмом. Но скоро мы будем вместе. Совсем скоро всё будет неважно, нужно лишь немного потерпеть. И больше никто не сможет нас разлучить.

Месяц спустя. Андрей Викторович.

Не прошло и дня, чтобы я не сожалел о своём решение. Когда Марианна улетела в Англию, точнее, когда я её туда отправил, дом опустел окончательно, он стал мёртвым. Возвращаться в него не было никакого желания, и я каждый день торчал допоздна на работе, а после ехал в клинику.

Света так и не пришла в себя. Её и ребенка поддерживали с помощью приборов и препаратов. Лучшие врачи нашей страны не могли объяснить причину такой долгой комы. Кроме сильной аллергической реакции они ничего выявить не смогли. И я знал, виновата Марианна. И это убивало меня изнутри. Я сделал её такой. Бесчувственной, жестокой, но пострадали от этого другие люди, ни в чём не виноватые.

Каждый день был одинаков - день сурка. Жизнь потеряла краски, и стала серой, блеклой. Марианна отказывалась разговаривать со мной, игнорировала местного психолога, и я узнавал о состояние её дел только от директрисы частной школы.

Сегодняшний день не отличался ничем. Всё как всегда… Но обеденный звонок полностью поменял мою жизнь. Доктор сообщил, что Светлана пришла в себя и её можно навестить.